Предыдущая Следующая

голос.

   - Пол мою...

   - Тряпкой тебе по глазам! Кто так пол моет? С ума ты сошел?

   Стоя  за  порогом,  Степанида  рассерженно  шлепала  себя  по  бокам  и

бранилась - конечно, он все  сделал  не  так,  по-своему,  за  что  всегда

доставалось ему от жены. Но, раз пришла, пусть сама моет, он свое  сделал,

все убрал, осталось пустяки - помыть.

   - А что ж ты ушла с коровой?

   - У тебя не спросилась...

   И  хотя  они  бранились  несколько  сдержаннее,   чем   обычно,   из-за

присутствия чужих во  дворе,  их  все-таки  услышали.  Степанида  все  еще

всплескивала руками в сенях, также не  решаясь  переступить  порог,  когда

сзади  из-за  спины  появилось  любопытное  рябоватое  лицо   немца.   Тот

ухмыльнулся, что-то даже сказал, и она осеклась. Немец, однако, вернулся к

кухне, а Степанида бросила через порог тряпку.

   - Собирай воду! Всю собирай, до капли!

   Пришлось повиноваться, и Петрок, кряхтя от натуги, нагнулся к луже.  Он

разгребал тряпкой грязную воду и выкручивал тряпку над старым  закопченным

чугуном. Но воды было все еще много, лужа почти не уменьшалась.  Степанида

тем временем снова исчезла куда-то, и он, чтобы скорее разделаться с  этой

докучливой работой, начал разгонять воду по полу - в углы, под печь,  лишь

бы избавиться от лужи. Это ему удавалось с большим успехом,  чем  собирать

воду тряпкой, Петрок уже приближался к старому стоптанному порогу, но  вот

в проеме двери снова появилась тень немца, на этот раз он  был  с  ведром,

полным  воды,  легонько  дымившей  паром.  Петрок  сразу  все  понял  и  с

простодушной благодарностью взглянул в простоватое,  немолодое,  сдержанно

улыбавшееся лицо немца.

   - Спасибо, паночку. Вот спасибо вам...

   Немец поставил через порог ведро и выпрямился.

   - Битте, битте.

   - Вот спасибо, - повторил Петрок, расчувствовавшись,  и  подумал,  что,

верно, за эту доброту надо чем-то отплатить. На добро  следовало  отвечать

добром, это он понимал. - Минуточку, пане, - сказал он и прошмыгнул  через

сени в истопку, где еще оставалось немного яиц. Он только не знал, где они

были, те яйца, и, пока заглядывал в корзины и  кадки,  во  дворе  раздался

крикливый голос старшего повара:

   - Карл, ком! Карл!

   Петрок понял, что не успеет - Степанида прятать умела. И действительно,

немец выбежал  к  кухне,  а  раздосадованный  Петрок  вышел  в  сени,  где

столкнулся с женой.

   - Вот, Карла горячей принес.

   - Горячей...

   Казалось, ничуть не обрадовавшись, Степанида молча переступила порог  и

подняла с пола тряпку. Но не успела она окунуть ее в теплую  воду,  как  в

Предыдущая Следующая