Предыдущая Следующая

какой-нибудь охламон, недотепа, он тоже кое-что соображает в жизни и  даже

в войне, хотя он ее, считай, и не видел. Но он понимает. Он не позволит им

оседлать себя и ездить как им захочется, он еще постоит за себя. Вот  хотя

бы и с водкой: черта с два он отдал им эту лучшую свою бутылочку,  выстоял

перед расстрелом, насмотрелся смерти в глаза, а вот же стерпел, уперся,  и

поехали несолоно хлебавши. Кол им в глотку!

   Не оглянувшись на свою прогалину, он подлез под низкие  ветви  колючего

ельника, выбрался на стежку, по которой неторопливо потащился  в  овражной

тишине назад. Бутылку с недопитым перваком не  бросил,  держал  в  руке  и

думал, что еще немного глотнет и потом уж  бросит  в  ручей.  На  повороте

ручья, где  круто  заворачивала  и  стежка,  остановился,  столкнувшись  с

Рудькой. Собачонка, верно, удивилась этой нежданной  встрече,  но  тут  же

обрадованно завиляла хвостом.

   - Ну что? Что, Рудька? - вполголоса заговорил Петрок.

   Теперь, пожалуй, кстати было  поговорить  с  кем-либо,  но  с  кем  тут

поговоришь? Рудька с пристальным вниманием всматривался в его  лицо  своим

мучительно непонимающим взглядом и тихонько скулил, будто прося о чем-то.

   - Голодный? Голодный,  конечно.  Ну,  пошли.  Здесь,  видишь,  нема  ни

крошки. Во, видишь? - пробовал вывернуть пустой карман Петрок. -  Нема!  В

хате что-нибудь будет. Пошли, дома тебя покормлю.

   Он пошел дальше по стежке, решив,  что  в  этот  раз  надо  обязательно

что-нибудь бросить Рудьке, который, видно,  со  вчерашнего  дня  ждет  его

здесь, в овраге.  Но  вчера  не  позволил  Колонденок,  прогнал  собаку  с

усадьбы, хорошо, не застрелил на дровокольне. Да и сам  он,  Петрок,  едва

уберегся от смерти. Что пережил, страшно вспоминать даже.

   - Вот, брат, жизнь настала! - оглянувшись  пожаловался  Петрок  Рудьке,

который снова внимательно смотрел на него, старательно наморщив  маленькие

кустистые бровки. - Жизнь! Собак бьют, как людей, и  людей  стреляют,  как

собак. Род человеческий уподобили скотине, вот так, брат.

   Хотя им что, думал Петрок, им лишь бы насладиться жестокостью,  пустить

кровь. Без крови их глотки пересохнут. И  водкой  не  размочишь.  Нет,  не

размочишь. Им после крови водку давай, а после водки снова на кровь тянет.

Вот по этому кругу и ходят. Ах, звери, звери...

   Он уже уверенно шел по стежке с твердым намерением чем-нибудь накормить

Рудьку, потому что совсем осиротел песик, видно, побаивается людей, вот  и

нашел пристанище в этом овраге, где позапрошлой ночью потерял своего Янку.

Предыдущая Следующая