Предыдущая Следующая

Я тоже хочу говорить правду и только правду, как ты.

     -- Хочешь стать максималисткой, с которой трудно  дружить?

--насильственно улыбнулась Искра.

     -- Хочу, чтобы ты не ушла огорченной...-- Хлопнула входная

дверь, и Вика очень обрадовалась.--А вот и папа! И ты никуда не

уйдешь, потому что мы будем пить чай.

     Опять были конфеты и пирожные, которые так странно есть не

в праздник.  Опять Леонид Сергеевич шутил и ухаживал за Искрой,

но был задумчив: задумчиво шутил и задумчиво ухаживал. И иногда

надолго умолкал, точно переключаясь на какую-то свою внутреннюю

волну.

     -- Мы с Искрой  немного  поспорили  о  счастье,--  сказала

Вика.--Да так и не разобрались, кто прав.

     -- Счастье  иметь  друга,  который не, отречется от тебя в

трудную минуту.-- Леонид  Сергеевич  произнес  это  словно  про

себя, словно был еще на той внутренней волне.-- А кто прав, кто

виноват...--  Он  вдруг  оживился.--  Как  вы думаете, девочки,

каково высшее завоевание справедливости?

     -- Полное  завоевание  справедливости  --  наш   Советский

Союз,-- тотчас ответила Искра.

     Она  часто  употребляла общеизвестные фразы, но в ее устах

они никогда не звучали  банально.  Искра  пропускала  их  через

себя,  она  истово верила, и поэтому любые заштампованные слова

звучали искренне. И никто за столом не улыбнулся.

     -- Пожалуй, это скорее завоевание  социального  порядка,--

сказал   Леонид   Сергеевич.--   А   я   говорю   о  презумпции

невиновности.  То  есть  об  аксиоме,  что  человеку  не   надо

доказывать,  что  он  не  преступник.  Наоборот, органы юстиции

обязаны  доказать  обществу,  что   данный   человек   совершил

преступление.

     -- Даже если он сознался в нем? -- спросила Вика.

     -- Даже когда он в этом клянется. Человек -- очень сложное

существо  и  подчас  готов  со  всей искренностью брать на себя

чужую вину. По слабости характера или, наоборот, по  его  силе,

по   стечению   обстоятельств,  из  желания  личным  признанием

облегчить наказание, а то и отвести глаза суда от более тяжкого

преступления. Впрочем,  извините  меня,  девочки,  я,  кажется,

увлекся. А мне пора.

     -- Поздно вернешься? -- привычно спросила Вика.

      -- Ты  уже  будешь  видеть  сны.--Леонид Сергеевич встал,

аккуратно задвинул стул,  поклонился  Искре,  озорно  подмигнул

дочери и вышел.

     Искра  возвращалась,  старательно  обдумывая  и разговор о

мещанстве и -- особенно -- о презумпции невиновности. Ей  очень

нравилось  само  название "презумпция невиновности", и она была

Предыдущая Следующая