Предыдущая Следующая

была звеньевой по льну и Кондыбишин зять распустил по деревне слух, что ее

бабы крадут ночью лен, она добилась проверки, даже обыска - несколько  раз

их останавливали на стежке, проверяли у баб за пазухой,  под  одеждой,  но

всегда напрасно, - и подозрение в воровстве с них сняли.

   Она размашисто рубила сечкой траву в корыте. В раскрытой двери у порога

было светло, сечка сыпалась на утоптанный земляной пол, на ее ноги, и  она

горько думала, что в  такое  проклятое  время  с  ее  Петроком  пропадешь.

Главное, у него и в помине нет твердости,  мужской  самостоятельности,  со

всяким он готов согласиться, каждому  поддакнуть,  хотя  тот  наглеет,  не

убоясь самого господа бога. Можно подумать, что людская покорность  делает

кого-то добрее. Скорее наоборот. Не получив сразу отпора,  эти  горлохваты

тут же норовят взобраться на плечи и ехать куда им  захочется.  С  детской

поры она знала выселковского Гужа, который в коллективизацию куда-то удрал

от раскулачивания, а теперь вот появился снова с винтовкой в руках,  чтобы

пить водку да мстить людям за прошлое. Но она не забыла  последнюю  с  ним

встречу в тридцатом году и никогда ее не простит  ему.  Пусть  себе  он  с

винтовкой. Так же как и тому Колонденку,  которого  давно  ненавидела  вся

деревня. В начале войны он по первой мобилизации ушел в  армию,  но  месяц

спустя вернулся,  говорили  люди,  что  немцы  отпустили  его  из  лагеря.

Колонденок прибыл в местечко исхудавший, обовшивевший и голодный, а теперь

вот отъедается на полицейских харчах.

   Степанида их не боялась, потому  что  презирала.  Более  того,  она  их

ненавидела. Впрочем, ей не было до них никакого дела. В той жизни, которую

обрушила на свет война, Степанида держалась  давней,  исповедуемой  людьми

правды, и пока у нее было сознание этой правоты, она могла смело глядеть в

глаза каждому.

   По двору, под тыном и по огороду неприкаянно ходили ее молодые курочки,

что-то клевали. Неслись пока что шесть  старых  куриц,  которыми  особенно

дорожила Степанида: давно уже с яиц был весь денежный  доход  с  хутора  -

несчастная копейка, всегда так необходимая в хозяйстве. Собрав десятка три

яиц, она несла их в местечко, меняла на что-нибудь нужное  или  продавала.

Без кур было невозможно. Теперь вот подумала,  что  надо  бы  посыпать  им

каких-то обсевков, но она торопилась в поле и на кур у нее уже не  хватало

времени. В  спешке  приготовила  и  вынесла  полведра  мешанки  поросенку,

раскрыла низенькую дверь засторонка, и  тот,  заслышав  хозяйку,  поспешно

Предыдущая Следующая