Предыдущая Следующая

другой несколько  слезинок,  она  быстренько  стерла  их  с  лица  уголком

жесткого платка и  снова  затаилась  слушая.  Петрок  играл  чисто,  очень

старательно, как когда-то играл на вечеринках в Выселках,  Замошье,  Гущах

на пару с цимбалистом Лавриком. Когда окончил, там  снова  заговорили,  но

скоро притихли, и опять зазвучал новый мотив,  песня  про  Волгу,  которую

пели перед войной. Слышно было, ему даже подпевали, несуразно фальшивя, на

чужом языке. Степанида все  слушала,  и  ее  первое  невольное  очарование

музыкой начало уступать место досаде и даже злобе - зачем  он  им  играет?

Нашел кого тешить музыкой! Не мог отказаться, что ли? Сказал бы: не  умею,

не моя скрипка, чужая. А то обрадовался: похвалил офицер за  сортир,  так,

может, теперь наймется ему играть, когда тот будет сидеть там.  Ну,  пусть

только вернется!.. Если в конце концов не заслужит от них еще одного пинка

в зад.

   Время шло, а с пинками там явно не торопились,  наверно,  действительно

его игра нравилась. Петрок играл долго, после  песен  взялся  за  танцы  и

переиграл им и "Казачка", и "Левониху", и краковяк.  Степаниде  показалось

даже, что там раза два похлопали в ладоши и кто-то сказал "браво", что ли.

"Смотри ты! - удивлялась Степанида. - Ну погоди же,  я  тебе  покажу,  как

угождать этому воронью!"

   Может, спустя только час стукнули двери - одна, вторая. Петрок вернулся

в истопку и уже с порога сказал тихо, но вполне удовлетворенно:

   - Ну, я же говорил...

   - Отдали?

   - Отдали вот, а ты не верила, - он сунул ей что-то в темноте, и она  не

сразу нащупала тоненький гриф скрипки.

   - А про кур спросил?

   - А, про кур... Забыл. Забыл,  знаешь.  Там,  поди,  с  ними  не  очень

поговоришь.

   Коротко размахнувшись, она  швырнула  скрипку  на  жернова,  та  слегка

стукнулась о что-то нетвердое  и  отскочила,  тихонько  загудев  струнами.

Петрок ужаснулся:

   - Ты что? Ты что это, того?..

   - Я не того. Это ты,  гляжу,  скоро  будешь  того,  -  вполголоса,  зло

заговорила она. - Приладился, играет. Кому ты играешь, подумал? Может, они

детей твоих поубивали. Где твоя дочка?  Где  сын?  Который  уже  месяц  ни

весточки, может, в земле уже, а он им играет!

   - Ну а что поделаешь? Сказали! Ну и играл. Зато отдали.

   - Отдали! Теперь каждый вечер им играть будешь?

   Петрок не  успел  ответить,  как  снаружи  где-то  поблизости  от  хаты

громыхнул очень звучный в ночной  тиши  выстрел,  и  сразу  там  загалдело

множество голосов - встревоженно,  громко,  по-немецки.  В  хате  стукнули

Предыдущая Следующая