Предыдущая Следующая

ему, не то над ним насмехаясь. Почти в отчаянии Петрок  схватил  у  порога

заржавленный старый колун и запустил им в угол, зацепив жернова,  и  те  с

грохотом рухнули, подняв тучу пыли в истопке.

   Петрок тотчас проснулся, сразу  поняв,  что  грохнуло  где-то  наяву  и

рядом. В истопке развиднело, наступало  утро.  На  твердом  земляном  полу

посередине валялись его опорки, жернова стояли на своем месте  в  углу,  а

Степаниды уже не было, на топчане под  оконцем  лежал  ее  смятый  сенник.

Петрок, как был босиком, метнулся к окошку с грязным, в  паутине  стеклом,

сквозь которое, однако, разглядел двор с кухней и там тощего злого повара,

который стоял с поднятой вверх винтовкой. Клацнув затвором, он выбросил на

траву гильзу и пошел к воротцам. Винтовку с желтым ремнем повесил  на  тын

возле кухни. Испугавшись за Степаниду, Петрок набросил на плечи кожушок  и

босиком выскочил из сеней; рядом из палатки высунулся солдат с  подтяжками

поверх синей майки, с суконной  пилоткой  на  голове,  он  что-то  говорил

повару, который тем временем скрылся за тыном. Скоро,  однако,  все  стало

ясно: повар появился  в  воротцах,  держа  в  поднятой  руке  обвисшую,  с

окровавленным клювом ворону, еще слабо трепыхавшуюся в воздухе.

   Петрок перевел взгляд на хлев, ворота которого  были  широко  раскрыты,

значит, Степанида уже погнала Бобовку. Это его  успокоило,  ворону  он  не

жалел, черт ее бери, надо было не прилетать, не каркать. Накаркала на свою

голову...

   Он снова вернулся в истопку, прикрыл за собой дверь. Чувствовал, теперь

надо как можно реже выходить во двор, чтобы не мозолить солдатам глаза,  а

лучше тихо сидеть в этом ветхом  убежище.  Стараясь  не  загреметь  чем  в

полумраке, он тихонько надел опорки, туже запахнулся в кожушок  и  стал  у

оконца. Хотелось курить, но не было спичек, и он терпеливо ждал неизвестно

чего. Тем временем совсем рассвело, попросыпались, начали сновать по двору

немцы, раздетые, в нижних сорочках, голубых и белых майках, то  бегали  по

нужде за хлев, то курили, некоторые  бодро  разминались  возле  палатки  -

делали утреннюю зарядку. Один со спущенными подтяжками вытащил из  колодца

ведро воды, начал умываться в стороне от кухни, под тыном. Там  же  другие

приспособили  на  изгороди  небольшое  зеркальце   и   брились   какими-то

коротенькими бритвами. Молодой долговязый очкарик с  высоко  подстриженным

затылком  не  спеша  прогуливался   по   двору,   что-то   заинтересованно

разглядывая по углам, на крыше, остановился перед  дровокольней  и  что-то

Предыдущая Следующая