Предыдущая Следующая

от боли, мокрые руки, пальцы и колени были до крови  ободраны  о  сучья  и

корни. И она торопилась. То и дело оглядывалась вокруг сквозь почти  голый

кустарник, посматривала в сторону усадьбы  -  боялась,  не  дай  бог,  кто

придет и увидит. Тогда она пропала,  пропала  бомба.  И  это  после  таких

усилий!

   Когда она наконец приволокла бомбу  к  яме,  силы  ее,  похоже,  совсем

покинули, она уже не смогла перекатить бомбу через накопанный горбик земли

и упала на него грудью. Все время она твердила себе: ну, хватит,  вставай;

и  обещала:  встану,  сейчас  встану.  И  не  вставала.  Потом  попыталась

подняться, но в глазах у нее вдруг  все  потемнело,  а  сердце,  казалось,

вырывается из груди.

   Она пролежала так долго, обняв грязное тело бомбы, да и сама с  ног  до

головы перепачканная грязью. Когда дыхание  немного  выровнялось,  уже  не

вставая, она уперлась стопами в узловатые корни  ольхи,  в  последний  раз

напряглась и подвинула сначала хвост, а затем и  голову  бомбы.  Обрушивая

рыхлую землю, бомба наконец свалилась в яму.  Степанида  еще  полежала  на

грязной земле, потом встала и взялась за лопату.

   Закапывать было легче, она забросала яму  землей,  потопталась  сверху.

Остаток земли собрала лопатой и рассыпала незаметно вокруг.  Потом  обмела

землю с комлей, олешин, отрясла с кустарника и с  нижних  веток  деревьев,

чтобы и следа не осталось от того, что здесь кто-то копал. Немного поодаль

в ольшанике собрала охапку почерневших листьев, присыпала ими  раскопанное

место, край оврага, разбросала вокруг, чтобы нигде не  было  видно  свежей

земли. Потом из прежней ямы приволокла хвороста, набросала  сверху,  будто

здесь никогда и не ступала нога человека.

   Опираясь  на  лопату,   она   едва   доплелась   до   двора,   где   ее

вопрошающе-внимательным взглядом встретил изголодавшийся Рудька. Но теперь

она не могла даже сказать ему доброе слово, только,  когда  тот  попытался

вскочить за ней в сени, остановить его - все  же  собака  должна  быть  во

дворе. Она закрыла на крюк дверь в сенях, дотащилась к полатям за печью  и

повалилась как была, в платке и ватнике.

   Она  лежала  так  в   выстуженной   хате,   отупевшая   от   усталости,

прислушиваясь к невнятным далеким и близким звукам, и думала, что  главное

сделано, осталось меньше.  Хотя  бы  еще  несколько  дней  свободы,  чтобы

повидаться с Виктором, сходить в местечко, кое с кем посоветоваться.  Если

какая беда, всегда идешь к людям, потому что кто же еще поможет тебе? Люди

губят, но помогают ведь тоже люди. Даже в  такое  проклятое  время,  когда

Предыдущая Следующая