Предыдущая Следующая

кожушке, опустился на скамейку напротив грубки.

   Степанида что-то сказала насчет еды, но он притерпелся к голоду и о еде

перестал уже думать. Тело его жаждало лишь одного - свалиться и  лежать  в

неожиданно обретенном тепле своей  хаты,  но  он  не  мог  позволить  себе

свалиться. Он уже понял сегодня там, в яме, что прежде надо позаботиться о

завтрашнем дне, если хочешь немного пожить и дождаться лучшего.

   - Ты принеси скрипку, - слабым голосом сказал он жене.

   - Скрипку? Зачем? Что ты, играть будешь?

   - Отыгрался уже...

   Он не сказал ничего больше, и она пошла с лучинкой  в  истопку,  откуда

вскоре принесла скрипку и смычок. Снова  ничего  не  говоря  жене,  Петрок

вышел со скрипкой во двор,  по  стежке  перешел  огород  и  перелез  через

ограду, направляясь к оврагу.

   Дальше надо было обойти поле,  перебраться  через  конец  оврага  -  за

Бараньим Логом под лесом было Загрязье, где в хате  под  вязом  жил  Тимка

Рукатый, который за плату мог смастерить все, что захочешь.

 

 

 

 

18

 

 

   Судьба или случай дали передышку, вроде бы отодвинули в  сторону  самое

страшное, и Степанида немного воспрянула духом. А то  были  минуты,  когда

она уже прощалась с жизнью и только жалела, что была чересчур боязливой  и

так мало сделала во вред немцам. Но и то, на что отважилась, было  сделано

не всегда в лад, получалось через пень колоду, по-глупому. По-глупому  она

лишилась Бобовки, из-за своего недосмотра растеряла курей. Да и Янка тоже,

верно, погиб по ее вине: была бы умнее, как-нибудь  втолковала  бы  парню,

что и близко нельзя подходить к хутору. Но что делать, если  верная  мысль

зачастую приходит поздно, когда она уже бесполезна.

   Как бы там ни было, жизнь пока  продолжалась,  надо  было  что-то  есть

сегодня, да и позаботиться о завтрашнем дне, а  не  только  о  том,  чтобы

дожить до  вечера.  Надвигались  холода,  который  день  подряд  хмурилось

осеннее небо, слегка дождило, а картошка лежала в куче на  конце  огорода.

Петроку все не выпадало заняться ею,  и  Степанида,  подумав,  взялась  за

лопату. Не очень сложное это  дело,  хотя  и  считалось  чисто  мужским  -

забуртовать два  воза  картошки.  Степанида  подровняла  кучу,  подгребла,

плотнее обложила соломой и начала окапывать землей.

   В усадьбе ее ничто больше не волновало. Постепенно  собрались  в  хлеве

шесть куриц, остальных, видно,  съели  немцы.  Вчера  утром,  как  только,

забрав Петрока, убрались со двора полицаи, она  прежде  всего  побежала  в

Предыдущая Следующая