Предыдущая Следующая

Николай Григорьевич вновь принял школу,  но  спевок  больше  не

устраивал. И Валька отнес домой его потрепанный баян.

     А  парту  Вики  Артем  и Ландыс передвинули в дальний угол

класса, к стене, и теперь за ней  никто  не  сидел.  Ходили  на

могилу,   посадили   цветы,   обложили   дерном  холмик.  Сашка

Стамескин, никому ничего не сказав, привез ограду, сваренную на

заводе, а Жорка выкрасил эту ограду  в  самую  веселую  голубую

краску, какую только смог разыскать.

     Потом   пришли   праздники.   Седьмого  ноября  ходили  на

демонстрацию. Весь город был  на  улицах,  гремели  оркестры  и

песни, и они тоже пели до восторга и хрипоты:

 

      Нам разум дал стальные руки-крылья,

     А вместо сердца -- пламенный мотор!..

 

     -- А   Вики   больше   нет,--   сказала  Зина,  когда  они

отгорланили эту песню.-- Совсем нет. А мы есть. Ходим, смеемся,

поем. "А вместо сердца -- пламенный мотор!.." Может,  у  нас  и

вправду вместо сердца -- пламенный мотор?

     Проходили  мимо  трибун,  громко и радостно кричали "ура",

размахивая плакатами, лозунгами,  портретами  вождей.  А  потом

колонны  перемешались,  демонстранты  стали  расходиться, песни

замолкать, и только их школьная колонна продолжала петь и  идти

дружно,  хотя  и не в ногу. Вскоре к ним пристали отбившиеся от

своих Петр и Роза, а когда отошли от гремящей криками и маршами

площади, Искра сказала:

     -- Ребята, а ведь Николая Григорьевича не было с нами.

     -- Зайдем? -- предложил Валька.-- Он недалеко живет, я ему

баян относил.

     Пошли все. Дверь открыла невеселая пожилая женщина.  Молча

смотрела строгими глазами.

     -- Мы  к Николаю Григорьевичу,-- сказала Искра.-- Мы хотим

поздравить его с праздником.

     -- Проходите, если пришли.

     Не было в этом "проходите"  приглашения,  но  они  все  же

разделись.  Ребята  пригладили  вихры, девочки оправили платья,

Искра придирчиво оглядела каждого,  и  они  вошли  в  небольшую

комнату,  скупо  обставленную  случайной  мебелью.  В  углу  на

тумбочке  стоял  знакомый  баян,  а  за  столом  сидел  Николай

Григорьевич  в  привычной  гимнастерке,  стянутой кавалерийской

портупеей.

     -- Вы зачем сюда?

     Они  замялись,  усиленно  изучая  крашеный  пол  и  искоса

поглядывая на Искру. Женщина молча остановилась в дверях.

     -- Мы   пришли  поздравить  вас,  Николай  Григорьевич,  с

великим праздником Октября.

     -- А-а. Спасибо.  Садитесь,  коли  пришли.  Маша,  поставь

самовар.

     Женщина  вышла.  Они кое-как расселись на стульях и старом

Предыдущая Следующая