Предыдущая Следующая

Митька слышал. Но он не сказал ни «да», ни «нет», пробормотав что‑то невразумительное.

– Так ждем, Митя, – сказала Вера Михайловна, закончив разговор.

Телефонная трубка словно прикипела к его уху. Он оторвал ее с трудом.

В Озерки он не поехал. Его ждали, а он не ехал. Кругом только и говорили, что о приближающемся судебном процессе – а он не слышал. Потом обсуждали вынесенный приговор – он, кажется, даже не поинтересовался, кому это расстрел, кому тюрьма.

Даже когда мать сказала однажды как бы между прочим: «А ведь про докторшу‑то эту твою говорят – ничего, дескать, Смирнова, мол, сколько‑то операций сделала ей на лице. Вроде и рубцов заметно не будет. Да лицо что? С лица не воду пить…» – Митька пропустил это между ушей.

К этому времени в его мозгу вновь зашевелилась одна и та же мысль: не может быть, чтоб Шатрова так вот и отбросила его прочь, как истрепавшуюся вещь, его, Митьку?! Зашевелилась, подогревая все более и более.

И вот на прошлой неделе он все‑таки, не понимая, как это случилось, оказался в доме Шатровых.

Старик Анисим лежал, укрытый, на кровати. Рядом, на табуретке, стояли пузырьки с лекарствами.

– Вот, Ирка… – тяжело дыша, выдавил Курганов, опускаясь и лавку. – Я пришел… сам пришел.

– Незачем тебе приходить сюда.

Анисим шевельнулся, с трудом повернул землистое, осунувшееся лицо.

– Почто же, поговорите, – сказал он уже явно через силу. – Хорошо, что пришел… Вы поговорите, а я послушаю.

Митька вынул было папиросу.

– Не кури, пожалуйста, – предупредила Ирина. Она поправила деду подушки, одеяло, отошла в глубь комнаты и оттуда произнесла: – Ну?

– Так почему же… незачем мне? – спросил Митька, не поднимая головы. – Я же не глупый и вижу, что я тебе… И вот я – сам… Ты это… понимаешь?

– Понимаю, – тихо произнесла Иринка.

– Ну…

– А вот что… Хорошо, что раньше не пришел. Я ведь поверила бы тебе, как…

– А сейчас – не веришь разве? – быстро спросил, почти выкрикнул Митька.

– А что сейчас! – повысила голос Ирина. – Тебе потянулся навстречу цветок, а ты под сапог его… Да тебе не в первый ведь раз.

– Как… под сапог?

– Молчи! Все ты понимаешь! – уже сквозь слезы выкрикнула Ирина, отвернулась. Но тут же справилась с собой, заговорила спокойнее: – А потом… потом я до конца узнала и про Зину, и вообще, какой ты… какая душонка у тебя гадкая и мизерная.

– Мелкая, может? – усмехнулся Митька, чувствуя, что опять может взорваться его оскорбленное самолюбие.

Предыдущая Следующая