Предыдущая Следующая

– Да‑а… А Зинка‑то… Вон что, оказывается, выделывали над ней! Досталось девке приданое…

– Так и Демид, что ли, у немцев служил? Ну что там, ты же только с Озерков?

– Утром из коровника чистишь‑чистишь, а в каком‑нибудь углу да останется… Так и на земле… Не только Демид, но и Прокудин этот, и Свищев. Сегодня разговорились, милые, наперебой. Прокудин родом из Сибири, а тот, Свищев, на Украине где‑то жил, в войну от эвакуации спрятался. Немцы пришли – он сразу к ним… Сопляк еще был, а уж полицейским служил. Прокудин же рассказал, что после одного боя убитым притворился, чтоб в плен попасть. И тоже живодером каким‑то у них работал.

– А старик Евдоким что там?

– Это не старик, а… «В смерти Анны, говорит, виновным себя не считаю. А не помри она – снова на мороз ее выставил бы, потому как бес в ней сидит. И во всех вас бесы, бесы, бесы… Погубили Серафиму святую!» И завопил что‑то, псалом вроде, метаться по залу начал, принялся у милиционеров оружие вырывать… Вот кто с ума сошел, а не Марфа. В общем, для него уже суд вроде кончился, в психолечебницу увезли, для определения…

– А Исидор?

– Тот орет: «Сын мой, что хочу, то и делаю с ним! И с женой тоже. А если отца тронете, я, говорит, после тюрьмы разыщу вас всех, и судей и заседателей, на каждого особый нож припасу. Поэтому лучше к расстрелу приговорите. Все равно Христос придет. Он явится и воскресит».

– Воскресит, жди подольше… Даже вон Демид, как почуял, что расстрелом пахнет, распустил слюни: «Смилуйтесь, всю правду расскажу. Что угодно дайте, только не смертную казнь». А уж он‑то, поди, знает, воскресит или не воскресит.

– Так что же он рассказал?

– Многое… И что Фрол не убивал Марью. «Это мы, говорит, ее с Филькой. И камень Филька над ней поднял и… глаза ей потом». Все, мол, так и было, как Фрол говорил.

– Прямо гора с плеч! Я и то думаю – Фрол, конечно, такой‑сякой, да не мог он эдак…

– Да‑а, дела… А все‑таки куда Пистимея с Юргиным… или как его на суде называли?.. Звягин Тарас… куда они делись все же? Неужели сгорели? Да ее, саламандру такую, разве сожжет огонь…

… Суд приговорил Демида Меньшикова, Семена Прокудина и Ефима Свищева к расстрелу. Исидора Уварова за религиозное изуверство – к пятнадцати годам заключения. В отношении Евдокима суд вынес определение – поместить его в психиатрическую больницу, а по излечении вновь рассмотреть его дело.

Едва судья зачитал это место приговора, как среди полнейшей тишины раздался громкий возглас Антипа Никулина:

Предыдущая Следующая