Предыдущая Следующая

– Не собираюсь я у вас жить, – снова встала Зина. – На постой к кому‑нибудь попрошусь, на работу буду устраиваться.

Марфа поглядела на нее жалостливо, покачала головой:

– Ну, ин ладно. А будет худо – приходи.

Зина нашла к вечеру квартиру, а на следующий день устроилась на работу корректором районной газеты.

И все вроде пошло у нее на лад.

Но через некоторое время хозяева квартиры, увидев, что она беременна, предложили ей съехать.

Много дней потратила Зина, чтобы найти жилье. Но теперь – тщетно.

Обегав весь поселок, она в отчаянии пришла к редактору, рассказала все чистосердечно ему о своем положении.

До Смирнова газетой руководил некто Иван Леонтьевич Петькин, человек грузный, вялый, наказанный, как говорили, жизнью. Когда‑то он занимал большие посты в области, но постепенно съезжал все ниже и ниже.

– Так что же, Никулина… Я бы, собственно, рад, – сказал ей Петькин. – Но знаете, как сейчас с квартирами. У меня вон даже два литсотрудника без квартир по второму году живут. А это все‑таки творческие работники… Да.

Тогда Зина пошла к Марфе Кузьминой.

– А давно бы так, касатушка моя! – все с той же старушечьей жалостью проговорила Марфа. – Хочешь – у меня живи, хочешь – я поговорю тут с одними людьми.

– Лучше поговорите, сюда из колхоза ездят.

– Только ить… предупреждаю уж, коль ты этакая, – богомольные они.

– Все равно… попросите только, чтоб пустили, – махнула Зина устало рукой.

– И верно, и правильно. Я сейчас же, – заторопилась старуха. – Веры они не нашей, не баптистской, но все равно хорошие люди.

«Хорошими людьми» оказались две старухи, такие же дряхлые, как сама Марфа. Их звали Евдокия и Гликерия.

Зину они встретили радушно, засуетились, забегали по небольшой избенке, как две юркие мыши, натащили из сеней, из подпола и еще откуда‑то молока, варенья, каких‑то коржиков, согрели чай, все приговаривая:

– Вот послал нам Господь наш душу отзывчивую. Ничего, доченька, мы тебе будем, вдвоем‑то, роднее матери. От бремени освободишься, это ничего. Новая душа Божья народится – вот и праздничек для нас. За квартирку‑то ничего и не надо нам. Да и зачем нам! Разве когда полушалок к празднику купишь али матерьяльцу на платье кому. А нет – ин ладно. Поблагодаришь когда – и того хватит. Молча о нас добром помянешь – и то награда…

До рождения ребенка Зина жила более или менее спокойно. Правда, старухи надоедали ей бесконечными разговорами о Христе, об освобождении души от власти тела с помощью постов, но Зина не обращала на это внимания. Только, кажется, однажды сказала:

Предыдущая Следующая