Предыдущая Следующая

– Э‑э… – махнул рукой Егорка. – Я, когда жил в Озерках с матерью, начитался этих книг. Сперва она меня силком заставляла, а потом, понимаешь, мне самому интересно стало. Я сидел и выискивал из религиозных книг те места, где всякие пророки, праведники, ангелы да патриархи воруют, пьянствуют, женщин, понимаешь, насилуют, развратничают и по одному, и целыми компаниями… Был такой праотец – Авраам. Святой, пишется в тех книгах. А жену свою – Саррой звали – за деньги… ха‑ха… на время одалживал египетскому фараону, потом какому‑то царю Герарскому. За пользование женой получил Авраам много серебра, скота разного. Вот оно как праотцы‑то наши умели жить. У этого Авраама был внук Иаков. Так он облапошил своего дядю и разбогател. А сын этого Иакова, Иосиф, еще похлеще был горлохват. Этот сумел обобрать всю землю Египетскую да Ханаанскую, весь народ закабалил, сука, голодать заставил. А когда Иаков заявился в Египет, сынок ему лучшие участки земли отвалил, ублажил всякими дорогими подарками. Вот как первые‑то люди на земле воровали. Мать, поди, знает об этом. И жена твоя знает. Так что…

Устину не понравилось упоминание о его жене. Он сухо сказал:

– Я к тому – не перегни смотри.

– Да я осторожненько.

«Дуги» Егорка гнул действительно осторожно, но довольно часто. Об этом никто не знал, кроме Устина.

В порыве благодарности Егорка не раз говорил:

– Ну и человек ты, дядя Устин! Может, тебе чего подбросить когда? Ты не стесняйся. Тетка Пистимея, говорю, знает…

– То ли я еще сделаю для тебя, Егор, – каждый раз отвечал Устин. – Вот подумываю: не поставить ли тебя заведующим фермой?

– Ну так что ж, давай, – чесал Егор свою щеку.

Однако вместо заведования фермой Егору поручили пасти коров. Кузьмин нервно рассмеялся, спросил у Морозова:

– Это как же понять, дядя Устин?

– Не ерепенься. Твое от тебя не уйдет. Только ты делай то, что я скажу. Пасти коров тоже умеючи надо.

Егор пас умеючи. И вскоре стал заведующим фермой вместо Натальи Меньшиковой.

Теперь Егор «гнул дуги» все круче и круче. Сколько было пропито бычков и телочек, сколько центнеров молока, сливок, сколько тонн сена продано с помощью Илюшки Юргина в райцентре и сколько тысяч рублей попало в карман Морозовым – об этом не знает никто, даже сам Устин. Об этом знает только разве Пистимея, которая, ни во что не вмешиваясь, исправно сдирала с Юргина «оброк», всякий раз с поразительной проницательностью назначая его размеры. По возвращении из райцентра Юргин обычно старался не попадаться на глаза Пистимее, обходил дом Морозовых далеко стороной. Но Пистимея все же встречала его где‑нибудь и молча прищуривала глаза. А то Овчинников или Антип Никулин сообщали: «Что‑то Пистимея спрашивала тебя…» Иногда сам Устин бросал одно‑единственное слово: «Зайди‑ка!» Во всех случаях Юргин, съежившись, кидал по сторонам беспомощные взгляды, медленно, нехотя шел вечерком к морозовскому дому.

Предыдущая Следующая