Предыдущая Следующая

Фрол и Устин продолжали разговаривать во дворе, но теперь голоса доносились глухо, и Петр Иванович почти ничего не мог разобрать. Потом Устин повысил голос, и до Смирнова явственно донеслось:

– И про Пихтовую падь догадались бы?

Ответа Фрола Курганова Смирнов не разобрал, потому что громко начала стучать в виски кровь. Возможно, она стучала уже давно, но услышал это Петр Иванович только сейчас и в ту же секунду почувствовал, как снова пощипывает тихонько сердце, словно кто делает редкие и короткие уколы тоненькой иголочкой. «Что же делать? – мелькнуло у него в голове. – Ехать домой или оставаться в колхозе?»

Смирнов привстал на колени, потер холодными пальцами виски. Виски рвало изнутри, под пальцами билось что‑то живое и горячее.

– Назад, назад! – услышал он голос Фрола и понял, что Курганов пятит в оглобли жеребца. – Да назад же, холера тебя задави!

В следующую секунду до Смирнова снова отчетливо донесся насмешливый голос Морозова:

– Если лошадь в оглобли не идет, ее кнутом по морде хлещут. Понял?

– Устин! – воскликнул Курганов. Крик был отчаянным, умоляющим. – Ты меня не пугай, Устин!

– Не кричи, во‑первых, – ответил Морозов. – А во‑вторых, я не пугаю, я просто тебе совет дал. Попробуй‑ка хлестануть. Вскинет голову, а попятится… И в‑третьих, я еще поговорю когда‑нибудь с тобой обо всем этом… особо.

И возле конюшни стало тихо. Устин и Фрол уехали. Петр Иванович, еще помедлив, встал и вышел из конюшни.

Утро было нисколько не теплее, чем вчера. Там, где собиралось взойти солнце, по небу от края до края стлались раскаленные на морозе розовые полосы.

Глядя на эти полосы, Петр Иванович шел в контору. Он думал о странном, нечаянно подслушанном разговоре Устина с Фролом. В чем же дело? Обязательно надо рассказать обо всем Захару. Но… только ли о сене говорили Морозов с Кургановым?

И еще подумал Петр Иванович, что из колхоза надо уезжать как можно скорее – припадок может свалить его через сутки, а может, и раньше.

Из конторы, у крыльца которой стояла запряженная лошадь, вышли навстречу Смирнову Морозов и Курганов.

– А‑а, вот он! – добродушно воскликнул Устин. – А мы тебя давно ждем. Давай скорее, чтоб к десятичасовому поезду успеть. Сам уж отвезу, больше некому.

– Я… пожалуй… Зачем же беспокоиться?

– Ты чего? Хворый, что ли? – спросил Устин, не дав Смирнову договорить, и в черных глазах его плеснулась неподдельная тревога. «Что за черт, он ли возле конюшни говорил: „Дошел пешком бы до станции, не подох“?» – невольно засомневался Петр Иванович.

Предыдущая Следующая