Предыдущая Следующая

– Давай, давай, дядя Филимон! – кричал Митька и Колесникову. – Позор на всю деревню – два мужика одну бабу завалить не сумели…

– Ну и язык у тебя, Митяй! – Филимон вытер рукавом мокрую, изъеденную морщинами шею. – Оторви да брось на дорогу…

– Его язык и оторванный не перестанет чесаться, – проговорила сверху беззлобно Клавдия. – Шмякнется в пыль – и там затрепещется, как рыба. Подавайте, что ли, – холодно!

Подъехал, сидя на возу, сам бригадир. Он остановился метрах в тридцати.

– Уберите вот эти копешки, поближе подъеду, – сказал он.

– Сваливай там, – махнул рукой Митька.

– Зачем же? Потом к скирде таскать далеко. Я подъеду.

– Ну, жди тогда.

И снова Филимон и Митька метали сено, а Клавдия укладывала. Наконец Филимон, обессиленный, привалился к скирде.

– Ох и зверь ты в работе! Уморил старика насмерть!

– Отдохни, папаша. Вон помощница идет! – крикнул Митька, не прекращая работы.

К ферме от телятника шла Иринка Шатрова. Услышав Митькин возглас, она вскинула голову, свела брови к переносице, глянула на Курганова:

– А что ты думал, испугалась работы, что ли? – И повернула голову к Колесникову, засовывая поглубже под платок волосы: – Давай, дядя Филимон, какие‑нибудь вилы.

– Да нету лишних‑то, дочка. Погуляй лучше.

– А то мозоли набьешь, ручке больно будет, – усмехнулся Митька.

– Ты о себе беспокойся, – кольнула его глазами Иринка. И пояснила: – Разговорчив больно, как бы язык волдырями не взялся.

– Опять язык! Тьфу! – в отчаянии сплюнул Митька. – Да я его тряпочкой завязал, чтоб не натереть!

Но Иринка больше не удостоила его даже взглядом, побежала в коровник, принесла вилы.

Потуже затянув платок, она обошла вокруг невысокой еще скирды, прикидывая, с какой стороны легче на нее влезть.

– Садись, закину. – И Митька подставил вилы.

Иринка демонстративно не приняла шутку, воткнула свои вилы в скирду на уровне груди и попросила Колесникова:

– Подержи‑ка, дядя Филимон.

Колесников молча подставил плечо под черенок вил. Получилось нечто вроде перекладины. Иринка сильным рывком оторвалась от земли, уперлась о перекладину напружинившимися руками, стала на нее сперва левым коленом, затем правой ногой и, ухватившись за Клашкину руку, оказалась на скирде. И уже сверху бросила Митьке:

– Так что обошлись без вашей помощи. Закидывай лучше сено. Подай мне вилы, дядя Филимон.

Вот теперь‑то действительно Митька озверел. Весь засыпанный трухой, он молча, чуть только покряхтывая, швырял и швырял наверх целые копны.

Предыдущая Следующая