Предыдущая Следующая

Телеграфовича. Я замужем была, а Зина - невинная девушка.  Хорошо,  что  я

проснулась.

     Окончив эту речь, Дарья Петровна впала в состояние стыда, вскрикнула,

закрыла грудь руками и унеслась.

     - Дарья Петровна, извините ради бога, - опомнившись, крикнул ей вслед

красный Филипп Филиппович.

     Борменталь повыше засучил  рукава  рубашки  и  двинулся  к  Шарикову.

Филипп Филиппович заглянул ему в глаза и ужаснулся.

     - Что вы, доктор! Я запрещаю...

     Борменталь правой рукой взял Шарикова за шиворот и тряхнул  его  так,

что полотно на сорочке спереди треснуло.

     Филипп Филиппович бросился наперерез и стал выдирать щуплого Шарикова

из цепких хирургических рук.

     - Вы не имеете права биться! - полузадушенный кричал Шариков,  садясь

наземь и трезвея.

     - Доктор! - вопил Филипп Филиппович.

     Борменталь несколько пришел в себя и выпустил  Шарикова,  после  чего

тот сейчас же захныкал.

     - Ну, ладно, - прошипел Борменталь, - подождем до утра. Я ему  устрою

бенефис, когда он протрезвится.

     Тут он ухватил Шарикова под мышки и поволок его в приемную спать.

     При этом Шариков сделал попытку брыкаться, но ноги его не слушались.

     Филипп Филиппович растопырил ноги, отчего лазоревые  полы  разошлись,

возвел руки и глаза к потолочной лампе в коридоре и молвил:

     - Ну-ну...

 

 

 

                                    9

 

     Бенефис  Шарикова,  обещанный  доктором  Борменталем,  не  состоялся,

однако, на следующее утро по той причине, что Полиграф Полиграфович  исчез

из дома. Борменталь пришел в яростное отчаяние, обругал себя ослом за  то,

что не спрятал ключ от парадной двери, кричал, что это  непростительно,  и

кончил пожеланием, чтобы Шариков  попал  под  автобус.  Филипп  Филиппович

сидел в кабинете, запустив пальцы в волосы, и говорил:

     - Воображаю,  что  будет  твориться  на  улице...  Вообража-а-ю.  "От

Севильи до Гренады", боже мой.

     - Он в домкоме еще может быть,  -  бесновался  Борменталь  и  куда-то

бегал.

     В домкоме он поругался с председателем Швондером до того, что тот сел

писать заявление в народный суд Хамовнического района, крича при этом, что

он не сторож питомца  профессора  Преображенского,  тем  более,  что  этот

питомец Полиграф не далее, как вчера, оказался прохвостом, взяв в  домкоме

якобы на покупку учебников в кооперативе 7 рублей.

     Федор, заработавший на этом деле три рубля, обыскал весь  дом  сверху

до низу. Нигде никаких следов Шарикова не было.

     Выяснилось только одно - что Полиграф отбыл на рассвете  в  кепке,  в

Предыдущая Следующая