Предыдущая Следующая

     - Никто вас не приглашает. Держите себя прилично. Доктор, прошу вас.

     В молчании закончился обед.

     Шариков вытащил из кармана смятую папиросу и задымил. Откушав  кофею,

Филипп Филиппович поглядел на часы, нажал на  репетитор  и  они  проиграли

нежно  восемь  с  четвертью.  Филипп  Филиппович   откинулся   по   своему

обыкновению на готическую спинку и потянулся к газете на столике.

     - Доктор, прошу вас, съездите  с  ним  в  цирк.  Только,  ради  бога,

посмотрите в программе - котов нету?

     - И как такую сволочь  в  цирк  пускают,  -  хмуро  заметил  Шариков,

покачивая головой.

     - Ну, мало ли кого туда допускают, -  двусмысленно  отозвался  Филипп

Филиппович, - что там у них?

     - У Соломонского, - стал вычитывать Борменталь, - четыре  какие-то...

юссемс и человек мертвой точки.

     - Что за юссемс? - Подозрительно осведомился Филипп Филиппович.

     - Бог их знает. Впервые это слово встречаю.

     - Ну, тогда лучше смотрите у Никитиных. Необходимо,  чтобы  было  все

ясно.

     - У Никитиных... У Никитиных... Гм...  Слоны  и  предел  человеческой

ловкости.

     -  Так-с.  Что  вы  скажете  относительно  слонов,  дорогой  Шариков?

Недоверчиво спросил Филипп Филиппович.

     Тот обиделся.

     - Что же, я не понимаю, что ли. Кот - другое дело. Слоны  -  животные

полезные, - ответил Шариков.

     - Ну-с и отлично. Раз полезные, поезжайте и поглядите на  них.  Ивана

Арнольдовича слушаться надо. И ни в какие разговоры  там  не  пускаться  в

буфете! Иван Арнольдович, покорнейше прошу пива Шарикову не предлагать.

     Через 10 минут Иван Арнольдович и Шариков, одетый в  кепку  с  утиным

носом и в драповое пальто с поднятым воротником, уехали в цирк. В квартире

стихло. Филипп Филиппович оказался в своем кабинете. Он  зажег  лампу  под

тяжелым зеленым колпаком, отчего в громадном кабинете стало очень мирно, и

начал мерять комнату. Долго и жарко светился кончик сигары  бледно-зеленым

огнем. Руки профессор заложил в карманы брюк и  тяжкая  дума  терзала  его

ученый с взлизами лоб. Он причмокивал,  напевал  сквозь  зубы  "к  берегам

священным  Нила..."  И  что-то  бормотал.  Наконец,   отложил   сигару   в

пепельницу, подошел к шкафу, сплошь состоящему из стекла, и  весь  кабинет

осветил тремя сильнейшими огнями с потолка. Из шкафа, с третьей стеклянной

полки  Филипп  Филиппович  вынул  узкую  банку   и   стал,   нахмурившись,

рассматривать ее на свет огней. В прозрачной и тяжкой жидкости плавал,  не

падая на дно, малый беленький комочек, извлеченный из недр Шарикова мозга.

Предыдущая Следующая