Предыдущая Следующая

заложив хвост тугой салфетки за воротничок, проповедовал:

     -  Еда,  Иван  Арнольдович,  штука  хитрая.  Есть  нужно   уметь,   а

представьте себе - большинство людей вовсе есть не умеют. Нужно не  только

знать что съесть, но и когда и как.  (Филипп  Филиппович  многозначительно

потряс ложкой). И что при этом говорить. Да-с. Если вы заботитесь о  своем

пищеварении, мой добрый совет - не говорите за обедом о  большевизме  и  о

медицине. И - боже вас сохрани - не читайте до обеда советских газет.

     - Гм... Да ведь других нет.

     - Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я  произвел  30  наблюдений  у

себя в клинике.  И  что  же  вы  думаете?  Пациенты,  не  читающие  газет,

чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально  заставлял  читать

"Правду", - теряли в весе.

     - Гм... - с интересом отозвался тяпнутый, розовея от супа и вина.

     -  Мало  этого.  Пониженные  коленные  рефлексы,  скверный   аппетит,

угнетенное состояние духа.

     - Вот черт...

     - Да-с. Впрочем, что же это я? Сам же заговорил о медицине.

     Филипп Филиппович,  откинувшись,  позвонил,  и  в  вишневой  портьере

появилась Зина. Псу достался бледный и толстый кусок осетрины, которая ему

не понравилась, а непосредственно за этим ломоть окровавленного  ростбифа.

Слопав его, пес вдруг почувствовал, что он хочет спать, и больше не  может

видеть никакой еды. "Странное ощущение, - думал он, захлопывая отяжелевшие

веки, - глаза бы мои не смотрели ни на какую пищу. А курить после обеда  -

это глупость".

     Столовая наполнилась  неприятным  синим  дымом.  Пес  дремал,  уложив

голову на передние лапы.

     - Сен-Жюльен - приличное вино, - сквозь сон слышал пес, -  но  только

ведь теперь же его нету.

     Глухой, смягченный  потолками  и  коврами,  хорал  донесся  откуда-то

сверху и сбоку.

     Филипп Филиппович позвонил и пришла Зина.

     - Зинуша, что это такое значит?

     - Опять общее собрание сделали, Филипп Филиппович, - ответила Зина.

     - Опять! - горестно воскликнул Филипп Филиппович, - ну, теперь  стало

быть, пошло,  пропал  калабуховский  дом.  Придется  уезжать,  но  куда  -

спрашивается. Все будет, как по маслу. Вначале каждый вечер пение, затем в

сортирах замерзнут трубы, потом лопнет котел в  паровом  отоплении  и  так

далее. Крышка калабухову.

     - Убивается Филипп Филиппович, - заметила, улыбаясь,  Зина  и  унесла

груду тарелок.

     - Да ведь как не убиваться?! - возопил Филипп Филиппович, - ведь  это

какой дом был - вы поймите!

Предыдущая Следующая