Предыдущая Следующая

то вот жадный не в меру, то сварливый, нехозяйственный или слишком  тупой.

Если они и к единоличному  хозяйству  малоспособные,  то  какими  будут  в

колхозе? За себя Степанида не очень боялась,  она  как  все,  а  если  шла

добровольно первой, так,  верно,  потому,  что  в  случае  неудачи  теряла

немного - была беднячкой и полною мерой познала нужду  на  двух  десятинах

суглинка за большаком под оврагом. С нее уже хватит. Хватит того, что  она

шесть лет, не щадя себя, надрывалась в батрачках у пана Яхимовского. А что

заработала? Хорошо, ей дали хату да две десятины. Как  бы  жила  иначе?  С

Петроком, таким же, как она, батраком, да двумя нажитыми детьми.

   В тот вечер в сельсоветской хате Степанида  воспрянула  духом:  наконец

тронулось, пошло, будет колхоз, чего уж цепляться за беспросветную нищету,

не пора ли довериться новому? Тем  более  что  советуют  умные  люди.  Она

уважала умных людей, особенно тех, которые были  из  города,  из  рабочего

класса, понимала, уж они на плохое подбивать  не  станут.  Хорошо,  что  и

Петрок особенно не возражал, хотя на собрания ходить перестал, посылал  ее

и беззлобно ворчал по утрам, когда собирался на ток или к скотине. Но  что

знал Петрок, который поучился когда-то две зимы в  школе,  только  и  умел

расписаться, да и то вспотеет, бывало, пока  выведет  на  бумаге  нехитрую

свою фамилию. Однако порадовалась она раньше времени,  хотя  давно  знала,

добром это не кончается. Старый Гуж вызов Недосеки не принял, записаться в

колхоз отказался. Так много обещавшая цепочка внезапно порвалась.

   Снова выступал Космачев,  стучал  кулаком  по  столу  Левон,  взывал  к

сознательности, собрание загомонило не в лад и без смысла, в людях  словно

прорвалось что-то недоброе. Ладимир  затеял  ссору  с  Корнилой,  едва  не

подрались. А старый, обросший клочковатой щетиной Гуж сидел,  будто  перед

смертью, прямой и молчаливый, крепко сжав губы,  и  смотрел  в  угол,  где

когда-то висели иконы,  а  теперь,  прибитый  по  уголкам  гвоздями,  едва

светился сквозь табачный дым бумажный портрет  Карла  Маркса.  Так  ничего

больше и не удалось. На рассвете по одному разошлись.

   Еще с  улицы  в  Выселках  Степанида  увидела  на  сельсоветском  дворе

буланого коника под пестрой попоной,  запряженного  в  аккуратный  зеленый

возок, и догадалась, что это приехал Новик. С начала зимы тот ездил в этом

ладном возке, потому что еще летом перебрался в город и  стал  работать  в

окружкоме. Быстро пошел в гору этот выселковский Богатька,  который,  став

Предыдущая Следующая