Предыдущая Следующая

     -- Не  расстраивайтесь, Татьяна Ивановна, были бы бойцы, а

командиры всегда найдутся. А в этих бойцов я верю:  они  первый

бой  выдержали.  Они обстрелянные теперь парни и девчата, знают

почем фунт лиха.--  Он  вскинул  голову  и  громко,  как  перед

эскадроном,  крикнул:--Я  верю в вас, слышите? Верю, что будете

настоящими мужчинами и настоящими женщинами! Верю,  потому  что

вы  смена  наша,  второе  поколение  нашей  великой  революции!

Помните об этом, ребята. Всегда помните!

     Директор  медленно,  вглядываясь  в  каждое  лицо,   обвел

глазами класс, коротко, по-военному кивнул и вышел. А класс еще

долго  стоял,  глядя  на закрытую дверь. И в полной тишине было

слышно, как горестно всхлипывает старая учительница.

     Трудный был день, очень трудный. Тянулся,  точно  цепляясь

минутой   за   минуту,   что-то  тревожное  висело  в  воздухе,

сгущалось, оседая и накапливаясь в каждой душе. И взорвалось на

последнем уроке.

     -- Коваленко, кто тебе разрешил пересесть?

     -- Я...--Зиночка  встала.--Мне  никто   не   разрешал.   Я

думала...

     -- Немедленно сядь на свое место!

     -- Валентина  Андроновна,  раз  Искра все равно не пришла,

я...

     -- Без разговоров, Коваленко. Разговаривать  будем,  когда

вас вызовут.

     -- Значит,  все  же будем разговаривать? -- громко спросил

Артем.

     Он спросил для того, чтобы отвлечь  Валентину  Андроновну.

Он вызывал гнев на себя, чтобы Зина успела опомниться.

     -- Что  за  реплики, Шефер? На минутку забыл об отметке по

поведению?

     Артем хотел ответить, но Валька дернул сзади за  курточку,

и он промолчал. Зина все еще стояла опустив голову.

     -- Что такое, Коваленко? Ты стала плохо слышать?

     -- Валентина  Андроновна, пожалуйста, позвольте мне сидеть

сегодня с Боковой,-- умоляюще сказала  Зина.--  То  парта  Вики

и...

     -- Ах,  вот  в  чем  дело?  Оказывается,  вы намереваетесь

устроить памятник? Как трогательно! Только вы забыли,  что  это

школа,  где  нет  места  хлюпикам  и истеричкам. И марш за свою

парту. Живо!

     Зина  резко  выпрямилась.  Лицо  ее  стало  красным,  губы

дрожали.

     -- Не  смейте...  Не смейте говорить мне "ты". Никогда. Не

смейте, слышите?...-- И громко, отчаянно всхлипнув, выбежала из

класса.

     Артем собирался вскочить, но  сзади  опять  придержали,  и

встал не он, а спокойный и миролюбивый Александров.

     ---- А   ведь   вы   не   правы,  Валентина  Андроновна,--

рассудительно начал он.-- Конечно, Коваленко тоже  не  защищаю,

но и вы тоже.

     -- Садись, Александров! -- Учительница раздраженно махнула

Предыдущая Следующая