Сайт поклонников творчества Нины Руслановой NinaRuslanova.ru

Kinoafonya.ru Главная

Kinoafonya.ru Биография

Kinoafonya.ru Творческая биография

Kinoafonya.ru Фильмография

Kinoafonya.ru Кадры из фильма "Ванечка"
Kinoafonya.ru Кадры из фильма "В ожидании чуда"
Kinoafonya.ru Кадры из фильма "Будьте моим мужем"
Kinoafonya.ru Кадры из фильма "Афоня"
Kinoafonya.ru Кадры из фильма "У реки"
Kinoafonya.ru Кадры из других фильмов

Kinoafonya.ru Статьи

Kinoafonya.ru Баннеры и друзья

Kinoafonya.ru

Предыдущая Главная

Павел  болтал  про  фронт  вперемежку  со  спортом. Александров

хрипел, свистел и рычал, а я  вспоминал  город,  знакомых,  наш

класс,  и  нашу  школу, и нашего директора Николая Григорьевича

Ромахина,  чьей  связной  в  подполье   была   Искра.   В   тот

единственный  раз,  когда  мы,  уцелевшие,  по  личной  просьбе

директора приехали на открытие, он сам зачитывал имена погибших

перед замершим строем выживших.

     -- Девятый "Б",-- сказал он, и голос его сорвался, изменил

ему, и дальше Николай Григорьевич кричал фамилии, все  усиливая

и  усиливая  крик.--  Герой Советского Союза летчик-истребитель

Георгий Ландыс. Жора  Ландыс.  Марки  собирал.  Артем...  Артем

Шефер.  Из  школы его выгнали за принципиальность, и он доказал

ее, принципиальность свою, доказал! Когда провод  перебило,  он

сам  себя  взорвал вместе с мостом. Просторная у него могила, у

Артема нашего!.. Владимир Храмов, Вовик,  отличник  наш,  тихий

самый.  Его  даже  в  переменки и не видно было и не слышно. На

Кубани лег возле сорокапятки своей. Ни шагу назад не сделал. Ни

шагу!.. Искра... По... По...

     Он так и не смог выговорить фамилии  своей  связной,  губы

запрыгали   и   побелели.   Женщины  бросились  к  нему,  стали

усаживать, поить водой. Он сесть отказался, а воду выпил, и  мы

слышали,  как стучали о стекло его зубы. Потом он вытер слезы и

тихо сказал:

     -- Жалко что? Жалко, команды у нас нет,  чтоб  на  коленях

слушали.

     Мы  без всякой команды стали на колени. Весь зал -- бывшие

ученики, сегодняшние  школьники  и  учителя,  инвалиды,  вдовы,

сироты,  одинокие  -- все как один. И Николай Григорьевич начал

почти шепотом.

     -- Искра, Искра Полякова, Искорка  наша.  А  как  маму  ее

звали,  не  знаю,  а  только  гестаповцы  ее на два часа раньше

доченьки повесили. Так и висели рядышком --  Искра  Полякова  и

товарищ  Полякова,  мать  и дочь.-- Он помолчал, горестно качал

головой и вдруг, шагнув, поднял кулак и крикнул на весь зал: --

А подполье жило! Жило и било гадов! И мстило за Искорку и  маму

ее, жестоко мстило!

     Его  било  и  трясло,  и не знаю, что случилось бы тогда с

нашим  Ромахиным,  если  бы  не  Зина.  И,  постарев,  она   не

повзрослела:  шагнула вдруг к нему, взяв за руки своих взрослых

сыновей:

     -- А это -- мои ребята, Николай  Григорьевич.  Старший  --

Артем, а младший--Жорка. Правда, похожи на тех, на наших?

     Бывший директор обнял ее парней, склоняя к себе их головы,

и прошептал:

     -- Как две капли воды...

     Через   полгода,   в  начале  пятьдесят  второго,  Николай

Григорьевич умер. Я был в командировке, на похороны не попал  и

больше  не  ездил  на  школьные  сборы.  Павел тоже, а Валентин

ездил. Нечасто, правда, раз в два-три года. Встречался с  теми,

кто  уцелел  на  фронте  или  выжил в оккупации, ходил в гости,

гонял чаи с доживающими свой невеселый век мамами и  стареющими

одноклассницами, смотрел бесконечные альбомы, слушал рассказы и

всем  чинил  часы.  И самое точное время в городе было у бывших

учеников когда-то горестно знаменитого 9 "Б".

     Самое точное.


Предыдущая Главная
 
Сайт создан в системе uCoz