Предыдущая Следующая

– Вот еще! С чего бы это мы? – неестественным голосом произнесла Ксенька.

Мишка же лишь долго и старательно кашлял.

– До свидания, ребята, – улыбнулась Зина, подала им руку. Ксенька пожала ее молча. Михаил же сказал:

– Слушай, а что тебе Озерки? Чего в них? Возвращайся домой, а?

– Не‑ет, – покачала головой Зина.

– А я знаю – вернешься! Вот посмотришь! Да ты же не можешь не вернуться! – окончательно оправившись от смущения, воскликнул он с такой же горячностью, с какой недавно закричал, что она, Зина, не может верить в Бога. – Я говорю – вернешься! И это будет здорово!

… И Михаил оказался прав. Вот она возвращается в Зеленый Дол. Что заставило ее это сделать? Ее уговаривала вернуться сестра, несколько раз заводил об этом речь председатель колхоза, дважды, кажется, приезжал в последние дни с такой же целью даже Фрол Курганов. Она слушала их, отрицательно мотала головой, но – странно! – в ушах ее звенел Мишкин голос: «Ты же не можешь не вернуться!»

И в душе она была согласна с этим. Кроме того, ей было страшно одной тут, в Озерках, где жила Марфа Кузьмина. В ушах Зины все еще звучали слова старухи: «Тяжки бывают божьи испытания, но еще тяжельше божья кара за отступничество да за предательство. Таких‑то Господь карает, не щадя, не жалея…»

В конце концов она сказала вчера председателю, случайно встретившись с ним возле редакции:

– Я подумаю, Захар Захарович… Может быть, попозже, летом…

А сегодня утром ворвался к ней Мишка Большаков – шумный, возбужденный.

– Чего попозже?! Чего летом?! – закричал он с порога. – Где у тебя сын? В яслях? Айда за ним!.. Хотя нет, постой, сходим потом. Сейчас укладывай чемодан. Бери пока самое необходимое, а переправа через Светлиху наладится – я все твое барахло в тот же день перевезу… Хотя постой и с чемоданом, – сперва в редакцию, увольняться. Пиши заявление! Бумага, чернила есть? Нету! Ну, в редакции напишешь. Да не стой ты, чего стоишь?! На, одевайся… Светлиха вот‑вот может тронуться…

Перед таким натиском Зина не устояла, надела пальто. Да, откровенно говоря, она ждала Мишку, почему то была уверена, что он немедленно явится за нею.

Редактор не удивился, когда она положила ему на стол заявление с просьбой об увольнении.

– Ну что же, Зина, желаю тебе счастья, – сказал Петр Иванович, накладывая резолюцию.

… Через Светлиху они перебрались еще засветло, прошли по улицам деревни, не обращая внимания на удивленные и откровенно любопытные взгляды зеленодольцев, остановились возле крыльца, на котором стоял Антип.

Предыдущая Следующая