Предыдущая Следующая

     Эти  крутые  узкие  улицы,  черные  от  угольной  пыли, к  ночи  всегда

становились липкими и зловонными,  точно  они  потели в кошмарном сне. И они

походили  на  сточные канавы  или  на  грязные  кишки,  по  которым  большой

международный  город  извргал в  море  все  свои  отбросы,  всю свою  гниль,

мерзость и порок, заражая им крепкие мускулистые тела и простые души.

     Здешние  буйные обитатели редко подымались  наверх в  нарядный,  всегда

праздничный город с его зеркальными  стеклами, гордыми  памятниками, сиянием

электричества, асфальтовыми тротуарами, аллеями белой акации, велчественными

полицейскими,  со всей  показной чистотой и  благоустройством.  Но каждый из

них,  прежде  чем  расшвырять  по  ветру свои трудовые,  засаленные  рваные,

разбухшие рублевки, непременно посещал Гамбринус. Это было освященно древним

обычаем,  хотя  для  этого  и  приходилось  под  прикрытием  вечернего мрака

пробираться в самый центр города.

     Многие,  правда,  совсем  не  знали  мудреного  имени  славного пивного

короля. Просто кто-нибудь предлагал:

     - Идем к Сашке?

     А другие отвечали:

     - Есть! Так держать.

     И все вместе уже говорили:

     - Вира!

     Нет  ничего  удивительного, что  среди  портовых и морских людей  Сашка

пользовался  большим почетом и известностью, чем, например, местный архиерей

или губернатор. И,  без сомнения, если не его  имя, то его  живое  обезьянье

лицо и его скрипка вспоминались изредка в  Сиднее и в Плимуте, так же  как в

Нью-Йорке,  во Владивостоке, в Константинополе  и на Цейлоне,  не считая уже

всех  заливов и бухт  Черного моря, где водилось  множество почитателей  его

таланта из числа отважных рыбаков.

 

 

 

 

 

 

III

 

 

 

 

     Обыкновенно Сашка приходил в Гамбринус в те часы, когда  там еще никого

не было, кроме одного-двух случайных посетителей. В  залах в это время стоял

густой  и кислый запах  вчерашнего пива и  было темновато,  потому что  днем

берегли газ. В жаркие  июльские дни, когда каменный город изнывалот солнца и

глох от уличной трескотни, здесь приятно чувствовалась тишина и прохлада.

     Сашка  подходил к  прилавку, здоровался с мадам Ивановой и выпивал свою

первую кружку пива. Иногда буфетчица просила:

     - Саша, сыграйте что-нибудь!

     -  Что  прикажете вам сыграть, мадам  Иванова?  -  любезно осведомлялся

Сашка, который всегда был с ней изысканно любезен.

     - Что-нибудь свое...

     Он  садился  на  обычное  место  налево  от пианино  и  играл  какие-то

Предыдущая Следующая