Предыдущая Следующая

Петрок, готовый заплакать от  такой  неприятности,  но  что  было  делать?

Может, позабавятся, да и отдадут? А то неужто поломают и бросят, но  зачем

им скрипка?! Не слишком, однако, рассуждая, он выскочил в сени как  раз  в

тот момент, когда из хаты, пригнув голову в высокой фуражке,  стремительно

выходил офицер, за  ним  катился  кругленький  фельдфебель.  В  сенях  они

столкнулись с Петроком, и тот заговорил, путаясь от волнения:

   - Пан офицер, пусть мне отдадут ее... Ну, скрипку... Потому что  моя  ж

это, собственная... Купил, знаете...

   - Вэк! - гаркнул, словно плетью хлестнул, офицер.

   Кляня все на свете, Петрок задом подался к  истопке,  тихонько  отворил

дверь. У оконца, полная напряженного внимания, стояла Степанида.

   - Пропала скрипочка, - сокрушенно сказал Петрок. - И что за  холера  на

них напала?

   А стряслось, наверное, что-то  скверное,  подумал  Петрок,  услышав  во

дворе резкую команду, и в оконце стало видать, как они начали строиться  -

в две шеренги, с винтовками в руках. Все стали в строй - и  фельдфебель  и

Карла, - перед строем остался лишь офицер, и рядом, прижав к бокам руки, с

убитым видом вытянулся повар.  Его  белая  куртка  также  была  подпоясана

ремнем, обвисшим от тяжести двух  подсумков  по  обе  стороны  от  пряжки.

Уронив голову, повар неподвижно смотрел перед собой в  мураву,  и  только,

когда офицер что-то рыкнул, тот поднял узкое, болезненное, испитое лицо  и

сдержанно ответил двумя словами. Офицер тут же коротко, без размаха смазал

его по щеке, немец пошатнулся, но не соступил с места  и  даже  не  поднял

руки, чтобы защититься.

   - Степанида, Степанида! Глянь! - почти испуганно заговорили  Петрок.  -

Вот диво!

   Степанида, однако, зябко кутаясь в ватник, села на  сенник,  а  Петрок,

словно там шло интересное кино,  смотрел  сквозь  оконце  во  двор.  Немцы

понуро молчали, молчал и побитый повар, который также стал в конце  строя,

а офицер, заложив за спину руки в перчатках, ходил  перед  ними  и  что-то

говорил  отрывистым  голосом.  Скажет,   помолчит,   сделает   три   шага,

остановится, снова скажет и  снова  молчит.  Судя  по  мрачным  выражениям

солдатских лиц, говорил он не слишком веселое, наверно, отчитывал.  Петрок

догадывался, там что-то случилось, и, кажется,  провинился  повар.  Вообще

это было интересно, но Петрок начал немного опасаться, как бы это лихо  не

перекинулось и на него со Степанидой. Все, пожалуй, зависело  от  офицера.

Петрок уже знал точно, что самый старший здесь этот офицер и что  хорошего

Предыдущая Следующая