Предыдущая Следующая

она не отречется хотя бы на краю  погибели.  За  свою  трудную  жизнь  она

все-таки познала правду и по крохам обрела свое человеческое  достоинство.

А тот, кто однажды почувствовал себя  человеком,  уже  не  станет  скотом.

Многое в жизни, особенно беды и горе, убедило  ее  в  том,  что  с  людьми

надобно жить по-доброму, если хочешь, чтобы и к тебе относились по-людски.

Наверное, человек так устроен, что отвечает добром  на  добро  и  вряд  ли

может ответить добром на зло. Зло не может породить ничего, кроме зла,  на

другое оно неспособно. Но беда в том, что человеческая доброта перед  злом

бессильна, зло считается лишь с силой и страшится лишь  наказания.  Только

неотвратимость  расплаты  может  усмирить  его  хищный   нрав,   заставить

задуматься. Не будь этого, на земле воцарится хаос вроде того,  о  котором

говорится в Библии.

   Иногда она слышала о немцах: культурная  нация.  Может,  в  чем-либо  и

культурная, но разве культурный человек может позволить себе  так  открыто

разбойничать,  как  это  делают  немцы?  Она  не  читала  их  книжек,   не

разбиралась в их высокой  политике.  Она  привыкла  судить  о  большом  по

малому, о мире - по своей деревне. И она  не  ошибалась.  Она  знала,  что

хорошие люди не поступают подло ни  по  своей  воле,  ни  по  принуждению.

Подлость - оружие подлецов. Уже одно то, что немцы пришли на  ее  землю  с

оружием, значило, что правда не на их стороне.  У  кого  правда,  тому  не

надобно оружия. Опять же достаточно посмотреть, кто с ними  заодно,  чтобы

понять, кто они сами. До последней  своей  минуты  она  не  покорится  им,

потому что она человек, а они звери.

   Степанида немного забылась от боли и, может,  даже  уснула,  но  вскоре

встрепенулась от близкого  собачьего  лая  и  поняла,  что  это  разошелся

Рудька. Лаял он во дворе, казалось, с дровокольни. Но на  кого  лаял,  кто

теперь мог ходить возле хаты? Несколько встревожась, она подняла голову  и

выглянула из запечья. В  хате  было  совсем  темно,  едва  светилось  окно

напротив, и как раз в этом окне раздался тихий настойчивый стук.

   Сердце у нее заколотилось, она попыталась встать, обеими руками держась

за грубку, вышла из запечья, все вглядываясь в окно. Но там ничего не было

видно. Тихий стук в нижнюю  шибку,  однако,  повторился  снова  с  прежней

настойчивостью.

   - Кто там? - дрогнувшим голосом спросила она и замерла.

   - Открой, мамаша. Свои.

   - Что вам надо?

   - Ну открой!

   - Не открою. Я одна в хате, больная, не открою.

Предыдущая Следующая