Предыдущая Следующая

положил на скамью рядом. Колонденок, не раздеваясь, с  винтовкой  в  руках

присел на пороге. - Ну, угощай, хозяин! - холодным взглядом из-под колючих

бровей Гуж уставился на Петрока. - Ставь пол-литра. А как же!

   - Ге, если бы оно было! - вроде бы даже обрадовался Петрок. -  Закусить

можно, конечно, а водки нет, так что...

   - Плохо, значит, живешь, Богатька. И при Советах не богател...

   - Не богател, нет...

   - И при германской власти не хочешь. А мы не так. Мы вот кое-что имеем.

   Вытянув под столом толстую в сапоге ногу, Гуж вынул из  кармана  черных

галифе светлую бутылку.

   - Вот, чистая московская! - и, громко пристукнув, с показной  гордостью

утвердил ее на столе.

   Далее тянуть было невозможно, проклиная про себя все на  свете,  Петрок

пошел к посуднику за хлебом, вспомнил, что надо бы поискать яиц в истопке,

там же было еще немного огурцов в бочке. Ну и сало, конечно, в  кадке.  Он

заметался, стараясь проворнее собрать на стол, чтобы  скорее  освободиться

от полицаев, положил на стол начатую буханку хлеба, но не мог  найти  нож,

который только  держал  в  руках,  где  он  запропастился?  Не  дождавшись

хозяйского, Гуж вытащил из-за голенища свой - широкий, с  загнутым  концом

кинжал и легко отвалил от буханки два толстых ломтя.

   - А где же твоя активистка? - вроде  между  прочим  спросил  полицай  и

прищурился в ожидании ответа. - Не в колхозе же вкалывает?

   - Да с коровой, знаете, пошла.

   - А, значит, корову держишь? А прибедняешься.

   - Да я ничего. Как все, знаете...

   - А кто картошку выбирать будет?

   - Какую картошку?

   - Колхозную! Вон на Голгофе. Советская власть  хряпнулась,  но  колхозы

ни-ни! Гитлер приказал: колхозы сохраняются. Так что картофелеуборка. Ну и

картофелесдача, конечно. Как до войны, ха-ха! - коротко засмеялся полицай.

   Это Петрок уже слышал,  хотя  сначала  не  очень  верилось,  что  немцы

допустят колхозы. Думал, может, будут расправляться с колхозниками, а  они

вон что! Ради картошки, наверно. Так им удобнее.

   - Я, знаете, отработал свое. Пусть помоложе которые, - слабо  попытался

отказаться Петрок. - Которые поздоровше.

   - А кто это нездоровый? Ты? Или, может,  баба?  Та  до  войны  вон  как

старалась.  Вкалывала  за  троих,  про  хворобу  не  заикалась.  На  слете

выступала, как же, передовая льноводка!

   - Какая там льноводка! - тихо сказал  Петрок,  пытаясь  как-то  отвести

многозначительный намек полицая, и  поставил  на  стол  чистый  стакан.  -

Последнее время его мало и сеяли, льна того.

Предыдущая Следующая