Предыдущая Следующая

… Едва она услышала эту весть, схватилась и в чем была побежала куда‑то. Еще хлестала пурга, сквозь серую муть была почти не видна дорога. Она, эта заснеженная дорога, почему‑то вздымалась круто вверх, и Клашка карабкалась по ней.

Клавдия и не слышала, как ее догнала автомашина, почти не видела Сергеева, который тряс ее за плечо. Она только еле‑еле разобрала его крик:

– Рехнулась ты, баба! Пропадешь. Айда в машину!

– Поедем, а?! Поедем! – ухватилась теперь за плечо Сергеева сама Клашка. – Ведь ему там плохо… Он помирает, может.

– Куда в такую непогодь? Не пробьемся.

– Тогда я – пешком. Я – пешком.

… Когда приехали в Озерки, пурга немного притихла. Фрол не умирал. Он лежал в небольшой, теплой и чистенькой палате с перебинтованной рукой и грудью, тепло и благодарно улыбался, как в первое утро их жизни.

Больше он уже никогда так не улыбался. Да и не до улыбок было: следствие, суд.

Перед судом он сказал Клашке:

– Хотел я тебе рассказать про свою жизнь нескладную, облегчиться. Да вот другому судье придется. На следствии я всего про себя не говорил. Боялся, что ли? Не знаю… А сейчас – скажу… – И через минуту добавил: – Что бы мне ни присудили – будет по справедливости. А только Митьке, сыну, скажешь так: отец виноват, но подлецом он никогда не был. Скажи, что я, мол, велел так передать. И еще – пусть о сыне своем подумает…

Клавдия не очень‑то уразумела, что передать Митьке, но обещала. Передавать не пришлось. Фрола не засудили. И он сказал:

– С Митькой я сам теперь. И с Зинкой. Но с сестрой и ты поговори – пусть в родную деревню возвращается. А?

– Ладно, – покорно сказала она.

Клавдия говорила с Зиной. Та лишь мотала головой и отвечала:

– Не поеду, ни за что! Чего вы с Фролом привязались!

– Значит, и Фрол уговаривает тебя вернуться?

– Ну да, и Фрол… А еще раньше Мишка Большаков все вокруг меня вертелся, уши своими стихами прожужжал. И тоже – возвращайся, да и все, в Зеленый Дол… А сейчас отец его, Захар Захарыч, покою не дает. Как приедет в Озерки, так обязательно…

– А Фрол‑то, – глядя в сторону, проговорила Клавдия, – он… почему?

– «Надо, говорит, с Митькой вам жизнь налаживать. У ребенка, говорит, отец должен быть». Должен, конечно… Да легко ли мне… после всего… Но если и захотела бы… он сам, Митька, не захочет. Правда, Фрол говорит…

– Что он говорит? – еще тише спросила Клавдия.

– Что с Митькой он уладит. Да все равно, если и уладит, что за жизнь у нас будет? Как мы в одной деревне… Ты с Фролом, я с Митькой. Люди‑то что скажут…

Предыдущая Следующая