Предыдущая Следующая

Наталья в самом деле была мертвенно‑бледной. Но постепенно лицо ее отходило, на нем проступали медленно розоватые пятна. Чувствуя, видимо, это, Наталья отвернулась.

«Странно, однако…» – подумал Захар, присаживаясь. Вслух же спросил:

– Чего тебе в собственном дому пугаться?

– Ох, Захар… – промолвила она, не оборачиваясь. – Многого я боюсь… С тех пор как… Анисим Шатров…

Большаков даже не удивился, что Наталья назвала это имя. Вероятно, потому, что сам хотел сейчас говорить об Анисиме.

Однако Наталья замолчала. Захар подождал‑подождал и спросил:

– Значит, это верно, что Анисим… отца твоего, Филиппа Меньшикова…

Покачнувшись, Наталья начала тихонько оседать. Она упала бы, но Захар сорвался со стула, подхватил ее.

– Наталья… Слушай, Наталья… – затормошил ее Большаков. – Да чего ты…

И тогда она, обмякшая, уронила ему на плечо голову, заплакала навзрыд.

– Вот с того дня, как Анисим… я и боюсь всего, Захарыч… – еле выговорила она сквозь слезы. – Я ведь давно хотела обо всем поговорить с тобой… А в первую голову об Устине Морозове, да не решалась все…

Захар не удивился теперь и при имени Устина Морозова. Ему почему‑то казалось, что так все и должно было случиться…

– Ты успокойся… Успокойся, Наталья, – погладил он ее плечо. – Садись вот. Ну‑ка, расскажи… проУстина…

– Я сейчас, я сейчас… – по‑детски всхлипнула Наталья. – Может, чайку попьешь?

– Пил уже только что, с Анисимом.

Наталья присела к столу, поправила выбившиеся из‑под платка волосы, концом этого же платка вытерла мокрые глаза. Захар сел с другого краю.

Лукина еще тяжело дышала. Большаков терпеливо ждал, пока она успокоится.

– Ну вот, – промолвила наконец женщина. – Мать, значит, помешалась тогда умом… помнишь же. Потом померла. А я ничего, отошла. Солнышко мне заулыбалось… А тут вскоре приезжий, Устин Морозов, чувствую, как коршун, меня высматривать начал…

… Долог был рассказ Натальи. Но Большаков ни разу не перебил ее. Он слушал, хмурясь все больше и больше, да иногда начинал нервно постукивать костяшками пальцев по столу. Стук этот почему‑то пугал Наталью, она сбивалась. Захар убирал руку со стола.

– … И вот, Захар, все казалось мне – живой еще дядюшка мой Демид, отцов младший брат, и Морозов знает, где он… – заканчивала Наталья. – И не напрасно, однако, казалось… Вчера пришло письмо… вот оно, почитай…

Наталья прошла к этажерке, вынула из черной палехской шкатулки конверт, протянула его Большакову. Но в это время в сенях затопал кто‑то, рванул дверь. В избу ворвался Филимон Колесников, закричал:

Предыдущая Следующая