Предыдущая Следующая

Зина колебалась: открывать – не открывать?..

– Да што ты в самом деле? Или сама выйди.

Голос, мягкий, спокойный, подкупил. Зина решила выйти. Но едва открыла дверь, «брат» втолкнул ее обратно в комнату и по‑хозяйски заложил крючок.

– Что вы делаете? Что вам надо?! – воскликнула Зина. – Ребенка разбудите…

– Я не шумливый, только сама не ори.

Прокудин бесцеремонно уселся на кровать и начал… стаскивать сапог. Электрический свет мягко поблескивал на его тупом, только сегодня выбритом подбородке.

Зина мгновение постояла, держась за край стола, и кинулась к дверям. Но «брат» Семен схватил ее на полдороге, зажал рот широкой и жесткой, как неоструганная доска, ладонью.

– К‑куда! У Ефимки богородицей была, а тут брезгуешь…

… Уходил Семен Прокудин перед рассветом, не зажигая электричества.

– Заруби себе одно: из общества нашего добровольно люди не уходят, – говорил он и, кряхтя, натягивал сапоги. – Если мы их отпускаем когда, дык только на время – срок отсидеть. А сроки свидетелям Иеговы дают разные… Значит, в эту пятницу чтоб была на студии. Да гляди мне…

С этого‑то времени и перестал звучать Зинин смех в корректорской, глаза ее снова заледенели. И на вопрос Петра Ивановича – что это опять с ней происходит, Зина закричала, морщась от боли: «Вам‑то какое дело, если… если и опять?!» – а вскоре, чтобы раз и навсегда избавиться от расспросов редактора, прямо сказала: «Давайте говорить о служебных делах».

И Петр Иванович, пожав плечами, стал говорить с ней только о служебных. Он, насколько это было для него возможным, не упускал ее из поля зрения. И ничего необычного за ней не замечал. В редакцию она всегда являлась вовремя, работу свою выполняла аккуратно. А к ее молчаливости и ледяным глазам он привык.

И все‑таки ему постоянно казалось, что с Никулиной надо бы суметь как‑то поговорить не только о служебных делах. И сейчас вот, кажется, особенно необходимо…

Открылась дверь, вошла Зина с газетой в руке. Она, как Смирнов и предполагал, действительно молча положила на стол подписанный ею корректорский экземпляр и так же молча пошла назад.

– Одну минутку, – остановил ее Петр Иванович. – Ошибок нет?

– Я внимательно все прочитала. Нету.

– А вот это, посмотри, – Петр Иванович постучал карандашом по разостланной на столе газете. – В трех местах слово «бог» набрано с прописной буквы. Как же ты не заметила, Зина? Ни в гранках, ни в полосе…

Зина стояла возле стола, чуть склонив голову, печально, даже с какой‑то жалостью, глядела на Петра Ивановича.

Предыдущая Следующая