Предыдущая Следующая
Написано, конечно, неуклюже, коряво. Да в этом ли сейчас
главное дело? «Одним из первых… поддержал…» Что он поддержал?
Петр Иванович взял ручку, собираясь вычеркнуть фамилию
Морозова. Но тут же задал себе вопрос: а почему? Правильно ли это будет? Ведь в
том, что он услышал в колхозе на конюшне, что наговорил ему Устин Морозов по
дороге из колхоза на станцию, он никак не мог разобраться.
И все‑таки…
Быстро обмакнув перо в чернильницу, он вычеркнул из статьи
фамилию Устина Морозова, вздохнул с облегчением… Но… теперь вспомнил вдруг
состоявшийся четыре дня назад разговор возле конторы с Фролом Кургановым…
– Можно написать заметку в газету, что ты в тяжелую для
колхоза минуту добровольно привез на артельную ферму три центнера своего сена?
Хотя, откровенно сказать, не очень хочется печатать такую заметку…
– Не надо.
– Почему? Может, где‑то кто‑то хоть
подумает о тебе с теплотой…
– А мне, может, нравится, что обо мне с ненавистью
думают? А мне, может, нравится, что меня не только не любят, а ненавидят? А
может, я легче дышу, когда знаю, что меня ненавидят? А?..
Фрол говорил это сперва тихо и раздумчиво, потом голос его
звучал все громче и громче, прорвалась в нем не то злость на самого себя, на
весь мир, не то тяжелое, необъяснимое отчаяние…
«Не надо – так не надо», – решил Петр Иванович и,
сдавая днем статью в набор, сократил то место, где говорилось о Курганове,
вставив несколько общих фраз. И все время потом его мучили сомнения. Да,
печатать о Фроле ничего не хотелось. Но хочется ему или нет, а ведь именно Фрол
первым, никого не спрашивая, привез на ферму свое сено…
Петр Иванович снова взялся за ручку, восстановил
первоначальный текст статьи и подумал: «Интересно, с каким выражением лица
будет читать Курганов о себе? Ухмыльнется, пожалуй, с никому не понятным
злорадством. Чего же еще ждать от него?..»
… Смирнов быстро прочитал газету до конца. Сделанные им
исправления в статье о зеленодольских колхозниках были единственными. Ошибок он
тоже не обнаружил – корректор Зина Никулина, как всегда, безукоризненно
вычитала днем гранки. Только в антирелигиозной статье слово «бог» трижды было
набрано с прописной буквы.
Петр Иванович встал, прошелся по кабинету, разминая затекшие
от долгого сидения ноги. Затем, еще раз бегло пробежав глазами по заголовкам
статей и заметок, принялся думать о Зине Никулиной. Сейчас она закончит читку
своего корректорского экземпляра, молча войдет в кабинет, склонив немного набок
голову, плотно завязанную платком, молча положит на стол подписанный ею номер и
так же молча, не сказав ни слова, выйдет…
Предыдущая Следующая
