Предыдущая Следующая

– Милосердием, что ли, дела творить ваши? – догадался Устин. – Так в Озерках, поди, без того хватает всяких… проповедников.

– И чего же? Людей заблудших еще более.

– Да какой, к дьяволу, проповедник из Марфы?

– Ну… какой ни на есть, а все Богу в радость. Не в умении да красноречии дело, а в преданности Господу.

В общем, как бы там ни было, а Никулин стал ходить по Зеленому Долу без опаски. Устану же чуть ли не при каждой встрече говорил:

– Это ловко ты… Это – трансляция. Раз‑два – и ваши не пляшут. Вот уж друг так друг ты мне… да я для тебя родных детей не пожалею.

И действительно, не пожалел. По его, Устинову, желанию принялся изводить Клашку, а потом и младшую дочь Зинку, когда она спуталась с Митькой Кургановым…

… Навстречу, как и вчера утром, когда Устин отвозил на станцию Смирнова, вставало солнце. Оно слепило глаза, застилая их черной темнотой, и Устин, втягивая голову поглубже в тулуп, подумал вдруг, что сегодня солнце почему‑то намного ослепительней, чем было вчера.

«Да, Антип… И Андрон Овчинников…» – усмехнулся про себя Морозов. Вот и все, на кого он, Устин, сумел наложить «лапу», если не считать Фрола Курганова. Попытался было однажды Филимона Колесникова прощупать, а тот прямо заявил, шмыгая носом:

– Ты вот меня обхаживаешь, а я хотел бы тебя общупать кругом.

– Так заходи как‑нибудь, – улыбнулся Устин и добавил грубовато: – За чаркой, может, и обнюхаемся.

– Благодарствую за приглашение, – усмехнулся Филимон и вытер своим увесистым кулачищем нос – Токмо, милый мой, вот с женкой твоей я понюхаться не прочь бы еще, кабы она помене Богу кланялась да кабы сам я не обженился нонче на Покров. А с тобой…

Устин терпеливо снес и эту насмешку, подумал только: «Съездить бы тебе по сопатке, чтоб нюх отшибить». Вслух же сказал с прежней улыбкой:

– Ладно, Филимон. А друзьями мы еще будем, однако. Вот как нюх притупится у тебя на баб… Беда вот, ждать долго… Но друга и до старости ждать можно.,

– А ты и не жди, – посоветовал Филимон.

– Почему ж?

– Не дождешься, пожалуй.

– Да отчего?

Филимон тогда смерил его с ног до головы и произнес, прямо в глаза:

– Пришлый ты человек, вот отчего.

– М‑м… – невольно промычал Устин, но тут же заставил себя рассмеяться. – Чудак ты, Колесников! Ну, пришлый, так что?

– Да я и говорю – не здешний, – промолвил на это Филимон и ушел, раскачивая кулаками‑гирями.

Пробовал также он сойтись с Анисимом Шатровым. Тоже не получилось.

Предыдущая Следующая