Предыдущая Следующая

– Тут болота кругом и есть, как вокруг той землянки, где прошлую зиму коротали, – ответила Серафима. – Болота да тайга‑матушка, бездорожье. Один тракт и проходит верстах в ста или чуть поболе – никто не мерял. А зимой и вовсе не добраться сюда – снега‑то в сажень глубиной, утонешь…

– Да‑а… Я вот о своем‑то родителе… Не знаю даже, где крест стоит. Около Волги где‑то… – сказал вдруг Костя.

– Мой погиб на севере, под Пинегой, весной девятнадцатого, – сообщила Серафима. – А креста тоже никто не поставил, видно. Да и не надо ему. Он безбожником был… А мать умерла, говорят, в тот день, когда я родилась. Меня тетка вырастила…

И снова пошли недели за неделями.

В конце августа Серафима стала его женой.

Как же это случилось?

Однажды, перед рассветом, он, не помня себя, вырвал дверь из косяков, вбежал в ее комнату. Серафима закричала, выхватила из‑под подушки аккуратненький, почти игрушечный браунинг, встала на колени в своей постели.

– Ну еще шаг – и выстрелю! Ей‑богу, выстрелю! – сказала она, задыхаясь. Потом попросила жалобным голосом: – Уходи! Уходи, ради Бога! Не клади греха на душу. Я еще никого не убивала…

Он стоял в нерешительности.

Вдруг блеснула у него мысль: «Не выстрелит… не сможет выстрелить, не перекрестившись… Крестятся правой, и браунинг в правой… Пока перекладывает…»

Серафима и в самом деле мгновенно перекинула оружие в левую руку, а правую тотчас же подняла ко лбу.

Ему хватило этих секунд. Он метнулся к Серафиме, вырвал браунинг и отбросил через выломанную дверь в темноту другой комнаты, сгреб Серафиму и швырнул ее обратно на кровать. Потом намотал на кулак ее длинные волосы, заломил голову…

… Вот так это и случилось.

Затем они оба лежали друг возле друга на спине, как чужие и смотрели в светлеющий постепенно квадрат окна. Время от времени этот квадрат косо перечеркивали падающие где‑то звезды.

– Зачем шею‑то чуть не своротил? – ровно спросила она.

– Да видишь… Фильку вспомнил. Зря, наверное, боялся.

– Зря, – ответила она.

– Но ведь стрелять хотела! Неужели выстрелила бы?

– Выстрелила, – подтвердила Серафима. Помолчала и добавила зачем‑то: – Тарас закопал бы где нибудь. Сама не стала бы.

Он удивленно приподнялся:

– Как же так?! Как понять тогда?

– Что?

– А все! То выстрелила бы, а то… Я думал, всю грудь в клочья изорвешь.

Серафима вздохнула глубоко и ответила:

– Так, видно, Богу угодно.

Предыдущая Следующая