Предыдущая Следующая

– Уже высказался, сиди! Ты что думал, в ладоши бить тебе будут?!

– В панфары! – крикнул кто‑то через весь коридор под общий смешок.

– Ты оскорбление человеку вслух не производи! – закричал тонко Антип Никулин. – Мы без твоего произведения в аккурат… Народ знает…

Народ засмеялся еще пуще, не дав закончить Антипу свою мысль.

– Я так думаю: не след нам менять председателя и на дюжину таких, как я, – отчетливо сказал Устин Морозов. – А то цыган доменялся вон – осталась одна уздечка. Хоть в руках носи, хоть на себя надевай…

Раздались было даже аплодисменты, но Устин вскинул голову, свел сурово брови:

– Чего еще!! Не артист… – И сел на свое место.

После собрания Захар, шагая вдоль улицы рядом с Колесниковым, сказал:

– Видал? Стареем, однако, мы с тобой, Филимон. Мерещится, как старухам, в каждой бане черт.

Сзади ковылял со своим костылем Анисим Шатров. Колесников только вздохнул при этих словах председателя, а Шатров вставил вдруг:

– Старухи хоть знают, где черти водятся, а где ангелы.

– Вот как?! – остановился Большаков. – Может, и ты знаешь?

– Я не старуха вроде, а пока штаны ношу, – обиделся Анисим и свернул в переулок, к своему дому.

Как бы там ни было, но прежние мысли об Устине уже не тревожили Захара, как раньше. Да, по совести сказать, не было у Большакова лишнего времени, чтоб думать об этом.

И вот сегодня, после разговора со Смирновым, они пришли к нему снова…

 

Глава 14

 

Фрол Курганов действительно не особенно жаловал Устина всю жизнь, с первых дней его появления в Зеленом Доле. Вначале он настороженно присматривался к нему, в разговоры с новым односельчанином никогда не вступал, Морозов отвечал ему тем же.

Но через полгода в их отношениях произошла некоторая перемена. Правда, Фрол по‑прежнему глядел на Устина тяжело и угрюмо, как и на всех остальных. Но, в отличие от этих остальных, удостаивал иногда Морозова двумя‑тремя словами.

Перемена эта произошла после их встречи с глазу на глаз в тайге, у Камышового озера.

Глухое озеро это, заросшее по краям высоченными камышами, славилось невиданным обилием рыбы и дичи. Может, потому, что рыбаки и охотники бывали тут редко. От деревни до озера по прямой недалеко, километра два, но оно отрезано от Зеленого Дола непроходимым Черным ущельем. А в объезд насчитывали в три раза больше.

Фрол любил это тихое и дикое место. Когда случалось ехать или идти мимо, он обязательно сворачивал к озеру, садился где‑нибудь в нетронутых немятых травах неподалеку, слушал, как жестко шуршат камыши, плещет рыба, охотясь за мошкарой и стрекозами, как шумит за спиной, усыпляя, лес, подступивший к самому берегу.

Предыдущая Следующая