Предыдущая Следующая

Фрол почему‑то особенно любил эту низкорослую коровенку. Проходя мимо скотных дворов, он нередко заворачивал в помещение – посмотреть, не оттерли ли Зорьку от яслей. Чаще всего так и бывало. Тогда Фрол разгонял буренок и стоял у яслей до тех пор, пока Зорька, испуганно кося лиловатым глазом, хрустела жестким с мороза, как железные прутья, сеном.

Иногда Фрол загонял Зорьку в конюшню и, отрывая от своих коней, наваливал ей полный угол аржанца. Сам стоял с вилами рядом и отгонял тянувшихся к сену лошадей.

И вот все‑таки Зорька пала.

Фрол, будто никому не веря, скинул рукавицы, нагнулся и пощупал коровьи ноздри. Они были скользкими, уже заледеневшими.

– Отвезти на скотомогильник, – распорядился колхозный зоотехник.

Курганов медленно выпрямился и так же медленно отошел в сторону.

– Захар Захарыч, ну как же это, а? – пискнула где‑то сбоку Ирина Шатрова. – Ведь у нее двое телят.

– Ты береги их, этих телят, – негромко проговорил Захар Большаков, засовывая руки в карманы полушубка.

Проговорил так, словно речь шла о детях.

– Давайте, что ль, подводу, – снова сказал зоотехник.

– Надо вытащить из пригона, отсюда не выедешь. Ну‑ка, мужики! – проговорил Егор Кузьмин.

Несколько человек сгрудились вокруг павшей коровы, ухватили ее за ноги, за рога, за хвост и поволокли к воротам.

Тащили, рывками, с криком: «Раз‑два!» Тяжелая коровья туша медленно ползла вдоль изгороди, оставляя на занавоженном снегу пригона клочья рыжей шерсти.

– Стой! – крикнул Фрол. – Кому говорю – стой!

И, тяжело дыша, подошел к колхозникам.

– Ты чего, Фрол Петрович?

– Ничего, – буркнул Фрол, засовывая рукавицы за пояс полушубка.

Потом Курганов обошел вокруг коровьей туши, стал к ней спиной, присел на корточки.

– А ну‑ка навали… Чего, как девки, переглядываетесь?! Навали, говорю, на загорбок.

– Ей‑ей ли?!

– Я тоже говорю – сомневаюсь…

– Надломишься, Петрович!

– Да валите же, дьяволы! – раздраженно крикнул Фрол. – Долго мне еще на карачках сидеть? – Голос его задрожал от нетерпения.

Колхозники еще помедлили несколько секунд в нерешительности. Затем Илюшка Юргин с ожесточением потер заскорузлые ладони, будто садился за полную миску дымящихся пельменей:

– Завалим, раз просит человек. Уважим просьбу. Налетай, мужики!

И тотчас люди снова обступили тушу, перевернули ее через хребет. Коровьи ноги упали на плечи Фролу.

– Подмогните… малость, – выдавил он из себя, хватая уже не гнущиеся, как жерди, коровьи ноги. – Еще… Еще, пока не встану…

Предыдущая Следующая