Предыдущая Следующая

месяца, по всей Москве развесили зелено-голубые вывески с надписью МСПО  -

мясная торговля. Повторяем, все это ни к  чему,  потому  что  и  так  мясо

слышно. И путаница раз произошла: равняясь по голубоватому  едкому  цвету,

Шарик, обоняние которого зашиб бензинным дымом мотор, вкатил вместо мясной

в магазин электрических принадлежностей братьев  Голубизнер  на  Мясницкой

улице. Там у братьев пес отведал изолированной проволоки, она будет почище

извозчичьего кнута. Этот  знаменитый  момент  и  следует  считать  началом

Шариковского образования. Уже на тротуаре тут же Шарик  начал  соображать,

что "голубой" не всегда означает "мясной" и, зажимая от жгучей боли  хвост

между задними лапами и воя, припомнил, что на  всех  мясных  первой  слева

стоит золотая или рыжая раскоряка, похожая на санки.

     Далее, пошло еще  успешней.  "А"  он  выучил  в  "Главрыбе"  на  углу

Моховой, потом и "б" - подбегать ему было удобнее с хвоста  слова  "рыба",

потому что при начале слова стоял милиционер.

     Изразцовые квадратики, облицовывавшие угловые места в Москве,  всегда

и неизбежно означали "сыр". Черный кран от самовара, возглавлявший  слово,

обозначал бывшего хозяина "Чичкина", горы  голландского  красного,  зверей

приказчиков,  ненавидевших  собак,  опилки  на  полу  и  гнуснейший  дурно

пахнущий бакштейн.

     Если играли на гармошке, что было  немногим  лучше  "Милой  Аиды",  и

пахло  сосисками,  первые  буквы  на  белых  плакатах  чрезвычайно  удобно

складывались в слово "Неприли...", что означало "неприличными  словами  не

выражаться и на чай не давать". Здесь порою винтом закипали  драки,  людей

били кулаком по морде, -  иногда,  в  редких  случаях,  -  салфетками  или

сапогами.

     Если в окнах висели несвежие окорока ветчины  и  лежали  мандарины...

Гау-гау... га... строномия. Если  темные  бутылки  с  плохой  жидкостью...

Ве-и-ви-на-а-вина... Елисеевы братья бывшие.

     Неизвестный  господин,  притащивший  пса  к  дверям  своей  роскошной

квартиры, помещавшейся в бельэтаже, позвонил, а пес тотчас поднял глаза на

большую, черную  с  золотыми  буквами  карточку,  висящую  сбоку  широкой,

застекленной волнистым и розовым стеклом двери. Три первых буквы он сложил

сразу: пэ-ер-о "про". Но дальше шла пузатая двубокая дрянь, неизвестно что

означающая. "Неужто пролетарий"? - подумал Шарик с удивлением...  -  "Быть

этого не может". Он поднял нос кверху, еще раз  обнюхал  шубу  и  уверенно

Предыдущая Следующая