Предыдущая Следующая

Филипповича раздулись, очки вспыхнули.

     - Вы про кого говорите? - спросил он у Шарикова с высоты, - позвольте

узнать.

     - Про кота я говорю. Такая сволочь, - ответил Шариков, бегая глазами.

     - Знаете, Шариков, - переводя дух, отозвался Филипп Филиппович,  -  я

положительно не видал более наглого существа, чем вы.

     Борменталь хихикнул.

     - Вы, - продолжал Филипп Филиппович, - просто нахал.  Как  вы  смеете

это говорить? Вы все это учинили и еще  позволяете...  Да  нет!  Это  черт

знает что такое!

     - Шариков, скажите мне, пожалуйста, - заговорил Борменталь, - сколько

времени  вы  еще  будете  гоняться  за  котами?  Стыдитесь!  Ведь  это  же

безобразие! Дикарь!

     - Какой я дикарь? - хмуро отозвался Шариков, - ничего  я  не  дикарь.

Его терпеть в квартире невозможно. Только и ищет - как бы  что  своровать.

Фарш слопал у Дарьи. Я его поучить хотел.

     - Вас бы самого поучить! - ответил Филипп Филиппович, - вы  поглядите

на свою физиономию в зеркале.

     - Чуть глаза не лишил, - мрачно отозвался Шариков, трогая глаз мокрой

грязной рукой.

     Когда черный от влаги паркет несколько подсох, все зеркала  покрылись

банным налетом и  звонки  прекратились.  Филипп  Филиппович  в  сафьяновых

красных туфлях стоял в передней.

     - Вот вам, Федор.

     - Покорнейше благодарю.

     - Переоденьтесь сейчас же. Да, вот  что:  выпейте  у  Дарьи  Петровны

водки.

     - Покорнейше благодарю, - Федор помялся, потом  сказал.  -  Тут  еще,

Филипп Филиппович. Я извиняюсь, уж прямо и совестно. Только - за стекло  в

седьмой квартире... Гражданин Шариков камнями швырял...

     - В кота? - спросил Филипп Филиппович, хмурясь, как облако.

     - То-то, что в хозяина квартиры. Он уж в суд грозился подать.

     - Черт!

     - Кухарку Шариков ихнюю обнял, а тот его гнать стал. Ну, повздорили.

     - Ради бога, вы мне всегда сообщайте сразу  о  таких  вещах!  Сколько

нужно?

     - Полтора.

     Филипп Филиппович извлек три блестящих полтинника и вручил Федору.

     - Еще за такого мерзавца полтора целковых  платить,  -  послышался  в

дверях глухой голос, - да он сам...

     Филипп Филиппович обернулся, закусил губу и молча нажал на  Шарикова,

вытеснил его в приемную и  запер  его  на  ключ.  Шариков  изнутри  тотчас

загрохотал кулаками в дверь.

     - Не сметь! - явно больным голосом воскликнул Филипп Филиппович.

     - Ну, уж это  действительно,  -  многозначительно  заметил  Федор,  -

такого наглого я в жизнь свою не видал.

     Борменталь как из-под земли вырос.

Предыдущая Следующая