Предыдущая Следующая

воздух клок рыжей легкой ваты.

     Филипп Филиппович обратил взор к гирляндам на потолке  и  забарабанил

пальцами по столу. Человек, казнив блоху, отошел и сел на  стул.  Руки  он

при этом, опустив  кисти,  развесил  вдоль  лацканов  пиджака.  Глаза  его

скосились к шашкам паркета. Он созерцал свои башмаки и это доставляло  ему

большое удовольствие. Филипп Филиппович посмотрел туда, где  сияли  резкие

блики на тупых носках, глаза прижмурил и заговорил:

     - Какое дело еще вы мне хотели сообщить?

     - Да что ж дело! Дело простое. Документ, Филипп Филиппович, мне надо.

     Филиппа Филипповича несколько передернуло.

     - Хм... Черт! Документ! Действительно... Кхм... А,  может  быть,  это

как-нибудь можно... - Голос его звучал неуверенно и тоскливо.

     - Помилуйте, - уверенно ответил человек, - как же так без  документа?

Это  уж  -  извиняюсь.  Сами  знаете,  человеку  без   документов   строго

воспрещается существовать. Во-первых, домком...

     - Причем тут домком?

     - Как это при чем? Встречают,  спрашивают  -  когда  ж  ты,  говорят,

многоуважаемый, пропишешься?

     -  Ах,  ты,  господи,  -  уныло  воскликнул  Филипп   Филиппович,   -

встречаются, спрашивают... Воображаю, что вы им говорите. Ведь  я  же  вам

запрещал шляться по лестницам.

     - Что я, каторжный?  -  удивился  человек,  и  сознание  его  правоты

загорелось у него даже в рубине. - Как это так "шляться"?! Довольно обидны

ваши слова. Я хожу, как все люди.

     При этом он посучил лакированными ногами по паркету.

     Филипп Филиппович умолк, глаза его ушли  в  сторону.  "Надо  все-таки

сдерживать себя", - подумал он. Подойдя к буфету,  он  одним  духом  выпил

стакан воды.

     - Отлично-с, - поспокойнее заговорил он, - дело не  в  словах.  Итак,

что говорит этот ваш прелестный домком?

     - Что ж ему говорить... Да вы напрасно  его  прелестным  ругаете.  Он

интересы защищает.

     - Чьи интересы, позвольте осведомиться?

     - Известно чьи - трудового элемента.

     Филипп Филиппович выкатил глаза.

     - Почему же вы - труженик?

     - Да уж известно - не нэпман.

     - Ну, ладно. Итак, что же ему нужно в защитах  вашего  революционного

интереса?

     - Известно что - прописать меня. Они говорят - где ж это видано, чтоб

человек проживал непрописанный в  Москве.  Это  -  раз.  А  самое  главное

учетная карточка. Я дезертиром быть не желаю. Опять же - союз, биржа...

     - Позвольте узнать, по чему я вас пропишу? По этой  скатерти  или  по

своему паспорту? Ведь нужно все-таки считаться с положением. Не забывайте,

Предыдущая Следующая