Предыдущая Следующая

 А думал он, во что это все девчоночке встанет. И о том еще думал, что хозяйства у нее - одна раскладушка, на которой когда-то сын его обиженный ночевал. И потому, когда сложил он все, что работы требовало, когда материал необходимый прикинул, то не умножил на два, а разделил:

 - Полста рублей.

 - Что? - Черепок даже раскудриться позабыл от удивления.

 - Упился, видать,- сказал Филя и на всякий случай похихикал: - Невозможное произнес число.

 - Пятьдесят рублей со всем материалом и со всей нашей работой,- строго повторил Егор.- Меньше не уложимся, извиняемся, конечно...

 - Да что вы, Егор Савельич...

 - Ах, раскудрить твою...

 - Замолчи! - крикнул Егор.- Не смей тут выражения говорить, в дому этом.

 - А на хрена мне за полсотни да еще вместе с материалом?

 - И мне,- сказал Филя.- Отказываемся по несуразности.

 - Да как же, товарищи милые,- перепугалась Нонна Юрьевна.- Что же тогда...

 - Тогда в тридцатку все обойдется,- хмуро сказал Егор.- И еще я вам, Нонна Юрьевна, полки сделаю. Чтоб книжки на полу не лежали.

 И пошел, чтоб мата черепковского не слышать. Так и ушел, не оглядываясь. На пустырь тот вернулся и снова взялся за лопату. Канаву оглаживать.

 Били его на том пустыре. Сперва в канаве, а потом наверх выволокли и там тоже били.

 А Егор особо и не отбивался: надо же мужикам злобу свою и обиду на ком-то выместить. Так что он, Егор Полушкин, бывший плотник - золотые руки, лучше других, что ли?

 

 12

 Федор Ипатович со всеми долгами расплатился, все в ажур привел, все справочки раздобыл, какие только требовались. Папку с тесемками в культтоварах купил, сложил туда бумажки и в область подался. Новому лесничему отчитываться.

 В копеечку домик-то въехал. В круглую копеечку. И хоть копеечку эту он не у собственных детей изо рта вытянул, обидно было Федору Ипатовичу. Ох, как обидно! До суровости.

 Вот почему за всю дорогу Федор Ипатович и рта не раскрыл. Думы свои свинцовые кантовал с боку на бок и сочинял разные обидные слова. Не ругательные: их до него тьмы тем насочиняли, а особо обидные. Сверху чтоб вроде обыкновенные, а внутри - чтоб отрава. Чтоб мучился потом лесничий этот, язви его, две недели подряд, а привлечь бы не мог. Никак.

 Трудная это была проблема. И Федор Ипатович на соседей-попутчиков не растрачивался. Не отвлекался пустыми разговорами.

 Думал он о встрече с новым лесничим Юрием Петровичем Чуваловым. Думал и боялся этой встречи, так как ничего не знал о нем, о новом лесничем.

 Жизнь Юрия Петровича сложилась хоть и самостоятельно, но не очень счастливо. Отец пережил победу ровнехонько на одни год и в сорок шестом отправился туда, где молчаливые батальоны ждали своего командира.

Предыдущая Следующая