Предыдущая Следующая

 

- Я с устатка, - пробормотал Орлов.

 

-Тем хуже. Надо беречь себя, - время опасное, а ты человек нужный.

 

Орлов молча прошел за доктором по коридору барака, молча выпил какое-то лекарство из одной рюмки, выпил ещё из другой, сморщился и плюнул.

 

- Ну, а теперь иди спи! - И доктор начал переставлять по полу коридора свои длинные, тонкие ноги.

 

Орлов посмотрел ему вслед и вдруг, широко улыбнувшись, побежал за ним.

 

- Покорно благодарю, доктор!

 

- За что? - остановился тот.

 

- За заботу. Теперь я буду стараться для вас во всю силу! Потому приятно мне ваше беспокойство... и... что я нужный человек... и вообще пок-корнейше благодарен!

 

Доктор пристально и с удивлением смотрел на взволнованное какой-то радостью лицо барачного служителя и тоже улыбнулся.

 

- Чудачина ты! А впрочем, ничего, - это всё славно у тебя выходит, искренно! Валяй, старайся во-всю; это не для меня будет, а для больных. Надо нам человека от болезни отбить, вырвать его из её лап - понимаешь? Ну, вот и давай стараться во всю силу победить болезнь. А пока - спи иди!

 

Вскоре Орлов лежал на койке и засыпал с приятным ощущением ласкающей теплоты в животе. Ему было радостно, и он был горд своим таким простым разговором с доктором.

 

Заснул он, сожалея, что жена не слыхала этого разговора. Рассказать ей завтра... Не поверит, чортова перечница.

 

- Чай пить иди, Гриша, - разбудила его поутру жена.

 

Он приподнял голову и посмотрел на неё. Она улыбалась ему. Гладко причёсанная, в своём белом балахоне, она была такая чистенькая, свежая.

 

Ему было приято видеть её такой, и в то же время он подумал, что ведь и другие мужчины в бараке её видят такой же.

 

- Это какой же чай пить? У меня свой чай есть, - куда мне идти? хмуро сказал он.

 

- А ты иди со мной попей, - предложила она, глядя на него ласкающими глазами.

 

Григорий отвёл свои глаза в сторону и сказал, что придёт.

 

Она ушла, а он снова лёг на койку и задумался.

 

"Ишь ты какая! Чай пить зовёт, ласковая... Похудела, однакоже, за день-то". Ему стало жалко её и захотелось сделать для жены приятное. Купить к чаю чего-нибудь сладкого, что ли? Но, умываясь, он уже отбросил эту мысль, - зачем бабу баловать? Живёт и так!

 

Чай пили в маленькой светлой каморке с двумя окнами, выходившими в поле, залитое золотистым сиянием утреннего солнца. На дёрне, под окнами, ещё блестела роса, вдали, на горизонте, в туманно-розоватой дымке утра, стояли деревья почтового тракта. Небо было чисто, с поля веяло в окна запахом сырой травы и земли.

Предыдущая Следующая