Предыдущая Следующая

разрывались от смеха, а профессор сказал презрительно:

     -Клоунство.

     И ушел, не допив своей кружки.

 

 

 

 

 

 

IV

 

 

 

 

     Нередко деликатные маркизы и пирующие немецкие охотники, жирные амуры и

лягушки  бывали  со  своих стен свидетелями такого  широкого  разгула, какой

редко где можно было увидеть, кроме Гамбринуса.

     Являлась, например, закутившая  компания  воров  после  хорошего  дела,

каждый  со своей возлюбленной,  каждый в фуражке,  лихо заломленной набок, в

лакированных    сапогах,    с    изысканными    трактирными   манерами,    с

пренебрежительным видом. Сашка играл для них особые, воровские песни: "Погиб

я, мальчишечка", "Не плачь ты, Маруся", "Прошла весна" и другие. Плясать они

считали  ниже  своего  достоинства,  но  их  подруги,  все  недурные  собой,

молоденькие, иные  почти девочки,  танцевали  "Чабана" с визгом  и щелканьем

каблуков.  И женщины и мужчины пили очень много, - было дурно только то, что

воры всегда  заканчивали свой  кутеж  старыми  денежными  недоразумениями  и

любили исчезнуть не платя.

     Приходили  большими   артелями,   человек  по  тридцати  рыбаки   после

счастливого улова. Поздней  осенью выдавались такие счастливые недели, когда

в  каждый завод попадалось ежедневно тысяч по сорока скумбрии или кефали. За

это время самый мелкий пайщик зарабатывал более двухсот рублей. Но еще более

обогащал рыбаков  удачный улов белуги зимой,  зато он и  отличался  большими

трудностями. Приходилось тяжело работать, за тридцать-сорок верст от берега,

среди  ночи, иногда в  ненастную погоду, когда вода заливала баркас и тотчас

же  обледеневала на  одежде,  на веслах,  а  погода держала по двое, по трое

суток в море, пока не выбрасывала куда-нибудь верст за двести, в Анапу или в

Трапезонд. Каждую зиму  пропадало  без вести  до десятка  яликов,  и  только

весною  волны прибивали  то  тут,  то  там  к  чужому  берегу трупы отважных

рыбаков.

     Зато когда они возвращались с моря благополучно и удачливо, то на  суше

ими  овладевала  бешеная  жажда жизни.  Несколко  тысяч рублей  спускалась в

два-три  дня в самом грубом, оглушительном, пьяном кутеже. Рыбаки забирались

в трактир или еще в какое-нибудь веселое место, вышвыривали всех посторонних

гостей,  запирали  наглухо  двери и  ставни и  целые  сутки  напролет  пили,

предавались любви, орали песни,  били зеркала, посуду, женщин и нередко друг

друга, пока сон  не одолевал их  где попало  -  на столах, на полу,  поперек

Предыдущая Следующая