Предыдущая Следующая

Григорьевич. Досконально!

     -- Убейте  меня,-- вдруг громко сказал Артем.-- Ну, это...

Убейте!

     И без разрешения вышел из кабинета.

      -- Шефер!  --  Валентина  Андроновна  вскочила.--  Шефер,

вернись!

     -- Не   надо,--   тихо   попросил   директор.--  Валентина

Андроновна, вы неправильно вели себя. Нельзя  швыряться  такими

обвинениями.

     -- Я  знаю,  что  делаю!  --  отрезала учительница.-- Вам,

кажется,  разъяснили,  до  чего  может   довести   ваш   гнилой

либерализм,  так не заставляйте меня еще раз сигнализировать! А

этот Шефер -- главный заводила, думаете, я забыла ту  вечеринку

с  днем  рождения?  Я ничего не забываю. И если Шефер не желает

учиться в нашей советской школе, то пойдет работать.  И  я  это

ему устрою!

     Директор скривился, как от зубной боли, но промолчал.

     -- Полякова! -- крикнула учительница. Никто не входил и не

отзывался.   Валентина   Андроновна   еще  раз  позвала,  потом

вышла--Искры возле кабинета не было.

     -- Полякова! Ты где, Полякова!

     Искра появилась с лестничной площадки. Молча пошла на нее,

в упор глядя странными глазами.

     -- Что вы сказали Артему,  Валентина  Андроновна?  Что  вы

сказали ему?

     -- Это тебя не касается. Марш в кабинет.

     -- Он  же чернее земли,-- с упреком проговорила Искра.-- Я

спросила, а он выругался. Он так страшно выругался...

     -- Он  еще  и   ругается!   --   с   торжеством   объявила

учительница,  входя  в  кабинет.-- Вот плоды вашей надклассовой

демократии!

     Она имела в виду директорские беседы, спевки в  спортзале,

зеркала  в  девичьих  уборных  и  вообще  весь этот слюнтяйский

либерализм,  который  следовало   выжигать   каленым   железом.

Директор так и понял ее и опять промолчал, понурив голову.

     -- Где вы были вчера?

     -- У Вики Люберецкой.

     -- Ты подговорила ребят пойти туда? Или Шефер?

     -- Предложила я, но ребята пошли сами.

     -- Зачем? Зачем ты это предложила?

     -- Чтобы не оставлять человека в беде.

     -- Она  называет это бедой! -- всплеснула руками Валентина

Андроновна.-- Вы слышите, Николай Григорьевич?

     Потом Искра определила  взгляд  Николая  Григорьевича,  но

потом,  дома.  Тогда  она  только  почувствовала,  но  не нашла

определения. А  взгляд  был  устало-покорным,  и  сам  директор

походил на смятую бумагу.

     -- Значит, организовала субботник? Как благородно! А может

быть,  ты  считаешь,  что  Люберецкий не преступник, а невинная

жертва? Почему ты молчишь?

     -- Я все знаю,-- тихо сказала Искра.

     А сама думала, что  совсем  недавно  Валентина  Андроновна

Предыдущая Следующая