Предыдущая Следующая

     -- Иногда думаю: когда же надорвусь? А иногда --  что  уже

надорвалась.-- И вышла.

     Девочки  спали,  но  видели  тревожные сны: даже у Зиночки

озабоченно хмурились брови. Мать Искры долго стояла  над  ними,

нервно  потирая  худые  щеки.  Потом поправила одеяло, прошла к

себе, села за стол и закурила.

     Синий дым полз  по  комнате,  в  окна  пробивался  тусклый

осенний  рассвет,  когда мать Искры, которую все в городе знали

только как  товарища  Полякову,  затушила  последнюю  папиросу,

открыла  форточку,  достала  бумагу  и  решительным размашистым

почерком вывела в верхнем правом углу:

     "В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВСЕСОЮЗНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ  ПАРТИИ

(БОЛЬШЕВИКОВ)".

     Она  писала  быстро,  потому  что письмо было продумано до

последнего слова. Фразы ложились  одна  к  одной  без  помарок,

легко   и  точно,  и,  когда  лист  заполнился,  осталось  лишь

поставить подпись. Но она  отложила  ручку,  вновь  внимательно

прочитала  написанное,  вздохнула,  подписалась и указала номер

партбилета и дату вступления: 1917 год.

 

     Глава шестая

 

     В то утро Коваленки впервые  за  много  лет  завтракали  в

полной  тишине.  И  не  только  потому,  что Зиночки не было на

привычном месте.

     -- Я с работы  отпрошусь  часа  на  два,--  сказал  Андрей

Иванович.

     -- Да,  конечно,--  тотчас  же  согласилась  жена. Ровно в

двенадцать Коваленко вошел в кабинет  директора  школы  Николая

Григорьевича.  И  замер  у двери, потому что рядом с директором

школы сидела мать Искры Поляковой.

     -- Триумвират,-- усмехнулась она.-- Покурим, повздыхаем  и

разойдемся.

     -- Чушь  какая-то!  --  шумно  вздохнул директор.-- Это же

чушь, это же нелепица полная!

     -- Возможно,--  Полякова  кивнула  коротко,  как  Искра.--

Поправят, если нелепица.

     -- Пока  поправят,  девочка,  что  же, одна будет? -- тихо

спросил Коваленко у директора.-- Может, написать родным, а ее к

нам пока, а? Есть насчет этого указания?

     -- Что указания, когда она -- человек взрослый, паспорт на

руках.  Предложите  ей,  хотя  сомневаюсь,--  покачал   головой

директор.--  А  родным написать надо, только не в этом же дело,

не в этом!

     -- Так ведь одна же девочка...

     -- Не в этом, говорю, дело,--  жестко  перебил  Ромахин.--

Вот  мы  трое  --  коммунисты,  так? Вроде как ячейка. Так вот,

вопрос ребром: верите Люберецкому? Лично верите?

     -- Вообще-то,  конечно,  я  этого  товарища   не   знаю,--

мучительно  начала  Коваленко.--Но,  думаю, ошибка это. Ошибка,

Предыдущая Следующая