Предыдущая Следующая

никакого внимания, то ли приглядывались к новому директору,  то

ли   у   этого   директора  были  защитники  посильнее.  Классы

перемешали, дежурных ликвидировали,  зеркала  повесили,  чем  и

привели  девочек  в  состояние постоянно действующего ажиотажа.

Появились новые бантики  и  новые  челки,  на  переменах  школа

победно ревела сотнями глоток, и директор был очень доволен.

     -- Жизнь бушует!

     -- Страсти    преждевременно   будим,--   поджимала   губы

Валентина Андроновна.

     -- Страсти  --  это  прекрасно.  Хуже  нет   бесстрастного

человека. И поэтому надо петь!

     Специальных  уроков пения в школе не было из-за отсутствия

педагогов, и директор решил вопрос волюнтаристски: отдал приказ

об  обязательном  совместном   пении   три   раза   в   неделю.

Старшеклассников  звали в спортзал, директор брал в руки личный

баян и отстукивал ритм ногой.

 

     Мы красные кавалеристы, И про нас

     Был ими и к и речистые Ведут рассказ...

 

     Эти спевки Искра очень любила. У нее не было ни голоса, ни

слуха, но она старалась громко и четко  произносить  слова,  от

которых по спине пробегали мурашки:

 

     Мы беззаветные герои все...

 

     А вообще-то директор преподавал географию, но своеобразно,

как и   все,   что   делал.   Он  не  любил  установок,  а  тем

паче--указаний и учил  не  столько  по  программе,  сколько  по

совести большевика и бывшего конармейца.

     -- Что  ты  мне  все  по  Гангу  указкой  лазаешь? Плавать

придется, как-нибудь разберешься в притоках, а не придется, так

и не надо. Ты  нам,  голуба,  лучше  расскажи,  как  там  народ

бедствует, как английский империализм измывается над трудящимся

людом. Вот о чем надо помнить всю жизнь!

     Это  когда  дело  касалось  стран  чужих.  А  когда своей,

директор рассказывал совсем уж вещи непривычные.

     -- Берем Сальские степи.-- Он аккуратно обрисовывал  степи

на  карте.--  Что характерно? А то характерно, что воды мало, и

если случится вам летом там быть, то поите коня с утра обильно,

чтоб аж до вечера ему хватило. И наш конь тут не годится,  надо

на местную породу пересаживаться, они привычнее.

     Может,  за эти рассказы, может, за демократизм и простоту,

может, за шумную человеческую откровенность, а может, и за  все

разом   любила   директора   школа.   Любила,   уважала,  но  и

побаивалась, ибо директор не терпел наушничанья и,  если  ловил

лично,  действовал  сурово.  Впрочем,  озорство  он  прощал: не

прощал лишь озорства злонамеренного, а тем более хулиганства.

Предыдущая Следующая