Предыдущая Следующая

Через полчаса начал подувать ветер. Сперва тихонько, потом все сильнее и сильнее. Ветер смешивал, скручивал тонкие дождевые струи и яростно швырял на Устина целые потоки. Порой ему казалось, что кто‑то опрокидывает на него полнехонькие ведра. Спрятаться от этих водяных потоков было некуда – над дверью не было даже малюсенького навеса, и Устин только плотнее закутывал капюшоном дождевика лицо да еще крепче прижимался к стене.

Вдруг что‑то громко скрипнуло рядом с ним, и он мгновенно догадался: под напором ветра дверь чуть приоткрылась в сенцы. Нащупал рукой – так и есть, между косяком и дверью образовалась маленькая щелка. «Ах дурак я осиновый! – выругал себя Устин. – Видать, забыла она сегодня эту дверь закинуть. Мне бы попробовать ее сразу…»

В два приема, будто двери распахивались от ветра, он сделал щель пошире и протиснулся внутрь сенок. «Ну вот, теперь можно тут и до утра простоять, – подумал он. – Хотя постой… Может, и двери в избу вот так же забыла…»

Осторожно, стараясь не скрипнуть половицами, подошел к двери и потянул ее на себя. Нет, эта дверь была закрыта изнутри на крючок.

«Ладно, дождемся». Бесшумно обернулся и стал спиной к стене. Впрочем, мелькнула мысль, остерегался он зря, наверное. Ветер так гудит и воет, что Наташка вряд ли может что расслышать. Да к тому же спит давно…

Ветер раскрыл дверь уже настежь, загулял по сенцам, раскачивал тяжелую дверную щеколду, и она ударялась о кованую скобу. Этот звук, тонкий и пронзительный, Наташка должна услышать, если спит чутко… А услышав – вспомнит, что забыла с вечера закрыть дверь. И пойдет закрывать. Пойдет обязательно…

… Вскоре за дверью действительно зашлепали босые ноги. Но когда дверь открылась, Устин, словно от неожиданности, сделал шаг назад.

Полураздетая, голоногая, Наташка метнулась к дверям сенок, торопливо захлопнула их, брякнула деревянной задвижкой. И юркнула назад, в избу. Она уже почти закрыла дверь за собой и едва‑едва не накинула крючок. Тогда‑то Устин и дернул дверь к себе.

– А‑ай!!! – взвизгнула как ошпаренная Наташка, бросилась в глубь комнаты и там закричала еще громче: – А‑ай, люди…

– Тихо ты. Не режут пока… – сказал Устин.

– Кто это? Кто?! Чего надо?.. Дядя Устин?! Не подходи!..

– Да я и не подхожу. Здравствуй, Наталья Филипповна. Чего испугалась, право? Потолковать вот пришел с тобой… Промок весь. – и он начал снимать задеревенелый от воды дождевик.

Но тут случилось неожиданное. Наташка, белевшая где‑то у стены, нагнулась, схватила что‑то и кинулась к окну. Устин, хотя и не видел, что она схватила, мигом понял, догадался о ее намерении: хочет вышибить стекло и выскочить. Он кинулся наперерез. Одной рукой обхватил Наташку за шею, другой вывернул из ее рук табурет.

Предыдущая Следующая