Предыдущая Следующая

– Не спите? Значит, так, ребятушки. Не забылись науки Гаврилы Казакова? Помоги нам Бог… еще разок. Сперва за плечи этак легонько встряхивайте каждого левой рукой. А едва прохватится, моргнет, тут уж… Тогда уж не вскрикнет. Сонные только кричат шибко. Распределим их меж собой так…

Ему, Косте, достался тот, что спал у костра. Он действительно не вскрикнул. Он только приподнялся, когда Костя тронул его за плечо, пробормотал, с трудом расклеивая глаза: «Что, что? Ты, Пистимея?» – и обмяк, лег обратно…

Его, оказывается, звали Устин Морозов, а Пистимея была его жена. Это он, Костя, узнал потом…

… Трупы перетащили в лес. Взяли из своей брички две лопаты, топор, вырыли яму. Мужиков раздели донага, а женщин хотели побросать так. Но Тарас, лязгая зубами, проговорил:

– Н‑нет, з‑заработок не привык прощать… 3‑заработано – отсчитай.

И принялся сдергивать с трупов юбки, кофты, рубашонки.

Яму зарыли уже почти при дневном свете. Сверху накидали сухих сучьев и подожгли, чтобы оставить след обыкновенного таежного кострища.

– А брички ихние как, а? Неужели бросим? Добро ведь… – спросил Звягин.

– Одну бери себе, – разрешил Демид. – А две другие надо закатить в кусты, подальше от дороги. Куда нам их…

Тарас по‑хозяйски осмотрел каждую повозку. Облюбовав одну, начал перегружать с других всевозможную рухлядь, посуду.

Серафима в это время рылась в одежде убитых, отыскивала их документы, внимательно разглядывала каждую бумажку.

Когда с бричками было покончено, Серафима перекрестилась и сказала:

– Ну вот… Сейчас – коней запрягать. Живо, Илья, бери уздечки, лови коней. Слышь, Тарас, тебе говорю!

Звягин так и уставился на Серафиму:

– А почему это я Илья? Рехнулась, что ли?

– Потом все объясню. Демид, Костя, бегом, запрягайте.

Ехали они целый день, не останавливаясь. Дорогой Серафима не только объяснила каждому, кем он теперь стал, но и зашила в карманы пиджаков документы. Тарас Звягин долго, почти до самого вечера, все ворчал и ворчал:

– Вот уж непривычно мне, Демид, братом тебя иметь… И вообще, что это за имя теперь у меня – Илюшка? Да еще Юргин?! А, Демид? Ну, мне‑то ладно, привык с чужого плеча одежку носить, а тебе эта фамилия совсем, должно быть… одна оскорбительность. И Серафиме тоже. Пистимея! Эт‑то имечко…

– Заткнись ты, самовар дырявый! – отмахивался Демид, растянувшись во весь рост на бричке.

– Да я что, я ведь так, – бормотал неугомонно Тарас – Я к тому, что не могли, сволочи, с порядочными именами попасться…

Предыдущая Следующая