Предыдущая Следующая

 - Ч-черт! - громко сказал он.

 - Вы еще не спите? - вдруг тихо спросила Нонна Юрьевна.

 - Нет еще. - Юрий Петрович снимал рубашку, но тут же надел ее снова.- Что вы хотели, Нонна?

 Нонна промолчала, а его сердце забилось легко и стремительно. Он вскочил, шагнул в соседнюю комнату, с грохотом оттолкнув стоявший на пороге стул.

 - Ч-черт!..

 Нонна Юрьевна тихо засмеялась.

 - Вам смешно, а я рассадил ногу.

 - Бедненький.

 В густых сумерках он увидел, что она сидит на кровати, по-прежнему кутаясь в халатик. И сразу остановился.

 - Вы так и будете сидеть всю ночь?

 - Может быть.

 - Но ведь это глупо.

 - А если я дура?

 Она говорила совершенно спокойно, но это было спокойствие изо всех сил: ему казалось, что он слышит бешеный стук ее сердца. Юрий Петрович сделал еще шаг, неуверенно опустился на колени на вытертый гостиничный коврик и бережно взял ее руки. Она покорно отдала их, и халатик на ее груди сразу разошелся наивно и беззащитно.

 - Нонна...- Он целовал ее руки.- Нонночка, я...

 - Зажгите свет. Ну, пожалуйста.

 - Нет. Зачем?

 - Тогда молчите. Хотя бы молчите.

 Они разговаривали так тихо, что не слышали, а угадывали слова. А слышали только, как неистово бьются сердца.

 - Нонна, я должен тебе сказать...

 - Да молчите же. Молчите, молчите!

 Что он мог сейчас ей сказать? Что любит ее? Она это чувствовала. Или, может быть, не любит? Боже мой, как же он может не любить ее, когда он здесь, рядом? Когда он стоит на коленях и целует ей - ей - руки?

 Так думала Нонна Юрьевна. Даже не думала, нет - она не способна была сейчас ни о чем думать. Это все проносилось, мелькало в ее голове, это все пыталась осознать, ухватить пугливая девчонка, а женщина неотступно думала лишь о том, что он слишком уж долго целует ее руки.

 Она осторожно потащила их на себя, а он не отпускал и утыкался в ладони лбом.

 - Нонна, я должен тебе сказать...

 - Нет, нет, нет! Не хочу. Не хочу ничего слышать, не хочу!

 - Нонна, я старше, я обязан...

 - Поцелуй меня.

 Нонна с ужасом услышала собственный голос, и девчонка забунтовала, забилась в ней. А Юрий Петрович еще стоял на коленях, еще был далек, так недосягаемо далек для нее. И она повторила:

 - Поцелуй, слышишь? Меня еще никто, никто не целовал. Никогда.

 Если бы он промедлил еще миг, она бы бросилась из окна, убежала бы куда глаза глядят или назло всем съела бы целую коробку спичек: таким путем, по словам мамы, покончила с собой какая-то очень несчастная девушка. Это была последняя попытка отчаянной женщины, что до сих пор тайно жила в ней. Последняя попытка победить одиночество, ночную тоску, беспричинные слезы и важные очки, которых Нонна мучительно стеснялась.

Предыдущая Следующая