Предыдущая Следующая
Стол стоял в простенке между окон, за ним сидело трое:
Григорий и Матрёна с товаркой - пожилой, высокой и худой женщиной с рябым лицом
и добрыми серыми глазами. Звали её Фелицата Егоровна, она была девицей, дочерью
коллежского асессора, и не могла пить чай на воде из больничного куба, а всегда
кипятила самовар свой собственный. Объявив всё это Орлову надорванным голосом,
она гостеприимно предложила ему сесть под окном и дышать вволю "настоящим
небесным воздухом", а затем куда-то исчезла.
- Что, устала вчера? - спросил Орлов у жены.
- Просто страсть как! - живо ответила Матрёна. - Ног под
собой не слышу, головонька кружится, слов не понимаю, того и гляди, пластом
лягу. Еле-еле до смены дотянула... Всё молилась, - помоги, господи, думаю.
- А боишься?
- Покойников - боюсь. Ты знаешь, - она наклонилась к мужу и
со страхом шепнула ему: - они после смерти шевелятся - ей-богу!
- Это я ви-идал! - скептически
усмехнулся Григорий. - Мне вчера Назаров полицейский и после смерти своей
чуть-чуть плюху не влепил. Несу я его в мертвецкую, а
он ка-ак размахнётся левой рукой... я едва увернулся .. вот как! - Он приврал немного, но это вышло само собой,
помимо его желания.
Очень уж ему нравилось чаепитие в светлой, чистой комнате с
окнами в безграничный простор зелёного поля и голубого неба. И ещё что-то ему
нравилось - не то жена, не то он сам. В конце концов - ему хотелось показать
себя с самой лучшей стороны, быть героем наступающего дня.
- Примусь я тут работать - даже небу жарко станет, вот как!
Потому есть причина у меня на это. Во-первых, люди здесь, я тебе скажу, - не
существующие на земле!
Он рассказал свой разговор с доктором, и, так как он снова,
незаметно для себя, несколько приврал, - это обстоятельство ещё более усилило
его настроение.
- Во-вторых, - работа сама! Это, брат, великое дело, вроде
войны, например. Холера и люди-кто
кого? Тут ум требуется и чтобы всё было в аккурате. Что такое холера? Это надо понять, и валяй её
тем, что она не терпит! Мне доктор Ващенко говорит: "Ты, говорит, Орлов,
человек в этом деле нужный! Не робей, говорит, и гони её из ног в брюхо
больного, а там, говорит, я её кисленьким и прищемлю.
Тут ей и конец, а человек-то ожил и весь век нас с
тобой благодарить должен, потому кто его у смерти отнял? Мы!" Орлов гордо
выпятил грудь, глядя на жену возбуждёнными глазами.
Она задумчиво улыбалась ему в лицо, он был красив и очень
походил теперь на того Гришу, каким она видела его когда-то давно, ещё до
свадьбы.
Предыдущая Следующая