Предыдущая Следующая

басовыми звуками. И слушатели встречали эти шутки с благодушным одобрением:

     -Го-го-го-го-о-о!

     Становилось все жарче. С потолка лило, некоторые из гостей уже плакали,

ударяя  себя в грудь, другие с  кровавыми глазами  ссорились  из-за женщин и

из-за  прежних  обид  лезли  друг  на  друга,  удерживаемые  более  трезвыми

соседями,  чаще  всего  прихлебателями.  Лакеи  чудом  протискивались  между

бочками, бочонками,  ногами и туловищами, высоко держа над  головами сидящих

свои руки,  унизанные пивными кружками. Мадам Иванова, еще более бескровная,

невозмутимая и молчаливая,  чем всегда, распоряжалась  из-за буфетной стойки

действиями прислуги, подобно капитану судна во время бури.

     Всех одолевало  желание петь. Сашка,  размякший от пива, от собственной

доброты и от той грубой радости, которую доставляла другим его музыка, готов

был  играть что угодно. И  под звуки его скрипки охрипшие  люди  нескладными

деревянными  голосами  орали  в  один  тон, глядя лруг другу с бессмысленной

серьезностью в глаза:

     На что нам ра-азлучаться,

     Ах, на что в разлу-уке жить.

     Не лучше ль повенчаться,

     Любовью дорожить?

     А  рядом   другая  компания,   стараясь  перекричать  первую,  очевидно

враждебную, голосила уже совсем вразброд:

     Вижу я по походке,

     Что пестреются штанцы.

     В него волос под шантрета

     И на рипах сапоги.

     Гамбринус  часто  посещали  малоазиатские  греки  "допголаки",  которые

приплывали  в русские порты  на рыбные промысла.  Они тоже заказывали  Сашке

свои восточные песни, состоящие из  унылого,  гнусавого однообразного воя на

двух-трех нотах, и с мрачными лицами, с горящими глазами готовы были петь их

по  целым часам.  Играл Сашка и  итальянские народные  куплеты, и  хохлацкие

думки,  и  еврейские  свадебные  танцы,  и  много  другого.  Однажды зашла в

Гамбринус  кучка  матросов-негров,  которым, глядя  на  других,  тоже  очень

захотелось  попеть. Сашка  быстро  уловил  по  слуху  скачащую  негритянскую

мелодию, тут же подобрал к  ней аккомпанимент на пианино,  и вот, к большому

восторгу и потехе  завсегдатаев  Гамбринуса,  пивная  огласилась  странными,

капризными, гортанными звуками африканской песни.

     Один   репортер  местной  газеты,  Сашкин  знакомый,  уговорил   как-то

профессора  музыкального  училища  пойти  в  Гамбринус  послушать  тамошнего

знаменитого  скрипача. Но Сашка догадался об этом и нарочно заставил скрипку

более  обыкновенного  мяукать,  блеять и  реветь.  Гости  Гамбринуса  так  и

Предыдущая Следующая