Предыдущая Следующая

помельтешил белым пятном фонаря по  стенам,  углам,  даже  потолку  и,  не

сказав ни слова, выскочил в сени.

   Петрок надел-таки в рукава кожушок, осторожно прикрыл за поваром  дверь

и повернулся к жене, которая, потупясь, с  безразличным  видом  сидела  на

сенничке.

   - Чего это он?

   Степанида повела плечами, молча закуталась в платок, неторопливо надела

ватник. Казалось, ее совсем не удивило это странное появление немца,  одни

только глаза говорили, что она внимательно прислушивалась ко  всем  звукам

извне. Ничего не понимая, Петрок выглянул в оконце.  Немцы  там  о  чем-то

возбужденно, даже напуганно  переговаривались,  сгрудившись  около  кухни,

некоторые зачем-то бродили  возле  хлева,  по  дровокольне.  Что  они  там

искали?

   - Будто потеряли что-то, - сказал Петрок.

   Не успела Степанида ответить, как немцы от кухни  гурьбой  двинулись  к

хате, густо затопали сапогами в  сенях,  и  уже  не  один,  а  трое  сразу

ввалились в истопку. И пошло... С выражением злой, непонятной решимости на

лицах начали переворачивать все вверх ногами - кадки, кадушки,  сбрасывать

с гвоздей  навешанное  на  них  тряпье;  в  сенях  разгребли  ногами  кучу

картошки,  с  грохотом  откинули  прочь  крышку  сундука   и   моментально

перевернули там все кверху дном. Петрок съежился возле двери и  молчал,  у

него тоже  никто  ни  о  чем  не  спрашивал.  Он  поглядывал  только,  как

долговязый, в широких  сапогах  немец  злобно  ворочал  корзины,  кадку  с

коноплей, раскатал все чугуны из-под ног. Подскочив к Степаниде, оттолкнул

ее в сторону и коленом прощупал сенник  на  скамейке.  Выглянув  в  конце,

Петрок увидел, как несколько солдат влезли на  снопы  в  пуньке  и  начали

шарить там, сбрасывая снопы к воротам.

   - Что, паны, ищете? - как можно ласковее спросил  Петрок,  ни  к  кому,

однако, не обращаясь.

   Долговязый,  измерив  его  ледяным  взглядом  водянистых  глаз,  что-то

непонятно крикнул, и Петрок не спрашивал больше. Он еще глубже  забился  в

угол, подальше от  двери,  и  молча  наблюдал  за  происходящим.  Наконец,

оставив разгромный ералаш в сенях и в истопке, немцы вытряхнулись во  двор

и там долго еще ходили вдоль стен, заглядывая под стрехи,  за  изгородь  в

крапиву и даже на обросшую мхом крышу истопки.

   - Сдурели они, что ли? - недоумевал Петрок.

   Однако надо было наводить какой-то порядок, Петрок взялся  сдвигать  на

прежнее место кадушки, как вдруг услыхал знакомый звук  струн  и  замер  в

испуге - они уже добрались до его скрипки. "Ах  ты,  горечко!"  -  подумал

Предыдущая Следующая