Предыдущая Следующая
поросенок медленно перекачивался на бок,
довольно похрюкивая. Так
она
сидела на выворотне, пока наверху в овраге не
зашуршала опалая листва
в
траве, что-то там сильно хрустнуло, верно, сломалась валежина.
Степанида
вскочила, прислушалась. Вокруг было темно, внизу, где
бежал ручей, царила
непроглядная тьма, да и вверху, над
оврагом, в сплошную
черную массу
слились деревья, кустарники, только едва светился дальний
край неба. Шорох
вверху все усиливался, что-то стукнуло
сбоку от норы,
и к выворотню
скатился Янка.
Припадая низко к
земле, он волок
что-то громоздкое,
вероятно, слишком тяжелое для него.
- Э-э-э! Ы! -
устало оповестил пастушок и
сбросил у самого
устья,
по-видимому, найденную в поле деревянную борону с
зубьями.
Это было неплохо
- борона сразу загородила весь вход в нору, надо было
только чем-то ее закрепить, чтобы не повалил поросенок.
Вдвоем с Янкой они
сунули его в пустовавшее
барсучье жилище и
быстренько заставили нору
бороной. Поросенок встревоженно захрюкал, несильно
толкнул борону, пробуя
повалить, но Степанида
придержала ее, а
Янка тем временем
выломал
неподалеку хороший сук, и они с усилием подперли им
борону.
- Вот и ладно, -
тихо сказала Степанида. - Сиди и не
хрюкай, а то...
сожрут и спасибо не скажут.
Янка что-то достал
из кармана и сунул
поросенку, тот сразу
смачно
зачавкал, теряясь во тьме норы, а они полезли по склону
вверх. Пожалуй,
так было ближе, хотя и менее удобно, чем по стежке возле
ручья. Вскоре,
порядком угревшись, выбрались на пригорок и, пройдя кустарник,
очутились
на краю картофельной нивы. На поле а хутор уже легла
ночь, было темно,
вдали ничего не видать; покатый горб недалекой Голгофы
почти совсем слился
с темным закрайком неба, на котором одиноко мерцала
крохотная красноватая
звездочка. Деревья и кустарник рядом чернели сплошной
неровной стеной, в
которой местами проглядывала туманная прорва оврага.
- Спасибо тебе,
Яночка, - сказала Степанида, тронув рукой
худое под
легкой
сорочкой плечо мальчишки.
Янка напрягся, остановился,
приблизившись, вопросительно глянул в ее
лицо и промычал
что-то, как
всегда, понятное лишь ему одному. Она подумала, что следовало
бы и еще
что-нибудь сказать ему, да не нашла что и пошла
к хутору. Стежка
вела
здесь по ровному месту, вдоль овражной опушки,
на меже с полем. Янка
остался сзади. Конечно, он побежит в свои Выселки
стороной, и а
хутор
Предыдущая Следующая